* * *

На следующий день все небо на севере потемнело от туч, в то время как над нашим войском и над холмами сияло солнце.

Армия восточных саксов – в ней было теперь почти три с половиной тысячи человек – сперва двигалась вверх по течению Вилига, а потом вдоль речушки поменьше, которую мы с Пирлигом обнаружили прошлым вечером.

Мы видели на холмах датских разведчиков и знали, что они пошлют гонцов к Гутруму.

Я повел пятьдесят человек на вершину одного из таких холмов – все мы были верхом, все вооружены, со щитами и в шлемах, готовые драться, – но датские разведчики отступили. Их была всего дюжина, и они съехали с холма задолго до того, как мы добрались до вершины, где порхало множество голубых бабочек. Я глядел на север, в зловещее темное небо, наблюдая за ястребом-перепелятником: птица летела вниз, сложив крылья и нацелив на добычу когти, и я вдруг увидел в ней олицетворение нашего врага.

Армия Гутрума двигалась на юг.

И тут мне внезапно стало страшно. Клин – ужасное место. Именно там воины зарабатывают себе доброе имя, которое дорогого стоит. Настоящий воин наверняка захочет заслужить подобную честь, да и мне сейчас волей-неволей придется встать в клин, где неистовствует смерть. Я был в клине у Синуита, знал смердящий запах смерти, испытал страх за свою жизнь, познал весь ужас неистовствующих топоров, мечей и копий. Так стоит ли удивляться, что мне сейчас было страшно. А время битвы неумолимо приближалось.

Я чувствовал это приближение, потому что на низинах к северу от холмов, по зеленой ровной земле, протянувшейся далеко к Сиппанхамму, двигалась армия. Великая Армия, как датчане ее называли, языческие воины Гутрума и Свейна, настоящая орда дикарей, явившихся из-за моря.

Они казались темным пятном на равнине. Датчане двигались по полям – один конный отряд за другим, и, поскольку их авангард только что выехал на солнечный свет, казалось, будто орда эта тянется из царства теней. Копья, шлемы, кольчуги отражали свет: мириады бликов преломленных лучей, и их становилось все больше. Почти все воины были верхом.

– Иисус, Мария и Иосиф! – воскликнул Леофрик.

Стеапа просто зарычал, увидев врагов.

А Осрик, шериф Вилтунскира, перекрестился и произнес:

– Кто-то должен доложить обо всем Альфреду.

– Я поеду, – вызвался отец Пирлиг.

– Скажи ему, что язычники перешли Афен, – велел Осрик. – Скажи, что они движутся к… – он помедлил, пытаясь определить, куда направляется орда, – что они идут к Этандуну.

– К Этандуну, – повторил название Леофрик.

– И напомни королю, что там есть крепость, выстроенная еще в старые времена, – добавил шериф.