– Отправит на смерть этого человека синедрион. А насколько я помню из того, что сказал мне Латуш, в пятницу должен был судить Мессию. Но это не произошло, значит, астролог ошибся.

Рядом с Пилатом раздался мягкий, насмешливый голос:

– А сегодня какой день, Понтий?

– Четверг.

– Ну, вот. У тебя всё впереди.

Прокуратор стремительно глянул влево, вправо, медленно обернулся, уже багровея лицом от ярости, что некто посмел глумиться над ним. И, никого не видя рядом, кроме свиты, которая стояла на почтительном от него расстоянии, Понтий едва сдержал себя от желания ещё раз посмотреть себе за спину. И тогда он понял, что с ним говорил астролог Латуш.

Между тем, солнце быстро приближалось к горизонту. В улицах города появилась вечерняя прохлада.

Глава пятьдесят первая

Выйдя из носилок, первосвященник Каиафа твёрдым шагом направился в сторону своего дворца, шагая среди взволнованных, вопящих людей и протянутых рук. Не обращая внимания на просьбы: «Владыка, отпусти Мессию!» он скупым жестом бросал свою десницу в толпу, равнодушно благословляя народ, и хмурый, грозный смотрел перед собой. Анна шёл позади своего великолепного племянника и время от времени говорил иудеям:

– Какой он Мессия? Он мужик неграмотный из Галилеии. А по Писанию – рассмотрите, слепые – Мессия – иудей из Вифании. Богохульники, над Богом глумитесь?!

Смущённые люди умолкали и опускали руки, но едва священники проходили вперёд, как вновь раздавались крики:

– Владыка, отпусти Мессию, а не то – силой возьмём!

И грозили кулаками, и шли за Каиафой, а когда он со своей перепуганной свитой скрылся во дворце, и окованная, медная дверь захлопнулась, то в неё полетели камни. Разгорячённые люди уже помышляли поджечь дворец, спрашивали друг друга:

– Кто из нас поведёт на это?

И уже взоры иудеев с ненавистью начали обращаться в сторону крепости царя Давида, где находился прокуратор со своим войском.

Анна, идя по лестнице в зал, придержал за руку Каиафу.

– Да ведь лучше будет, если ты объяснишь народу, что этот диавол – сын Панферы, римлянина.

– Нет. Уже поздно. Мы упустили время.

– Какое время? Каиафа, отдай этого человека Пилату.

– А разве он требует?