— О! В таком случае, вы свободны. Вы можете уйти сейчас же, сеньор, я не задерживаю вас.

— Простите, сеньорита, вы не поняли меня. Мне нужно поговорить с вами.

— Зачем нам возвращаться к этому вопросу? Я говорила вам уже двадцать раз: мое решение  непоколебимо, и ответ мой будет всегда один и тот же.

— Я надеялся, что вы соблаговолите подумать о моих предложениях.

— Я все обдумала,сеньор,в тот момент, когда попала в ваши руки. Я знаю, что сила на вашей  стороне.Вы можете, пользуясь вашим положением, держать меня в плену, но никогда — запомните это! — никогда вы не заставите меня совершить недостойный поступок!

— Итак, вас ничто не может умилостивить, сеньорита?

— Ничто, сеньор. Я твердо верю в то, что бог, по своей доброте и справедливости, поможет мне.

Дон Горацио не успел ответить. Занавеска шатра раз­двинулась, появился солдат. Он почтительно поклонился начальнику и сказал:

— Один индеец, из непокоренных, насколько мне удалось рассмотреть, находится у входа в лагерь. Он говорит, что вы назначили ему встречу на сегодняшний вечер.

— Это верно,— сказал капитан,явно обрадовавшись известию.— Я не ожидал его так скоро, но я рад ему!

Затем, склонившись перед доньей Линдой с ироническим почтением, капитан сказал со злобной улыбкой:

— Примите мои извинения, сеньорита! Я не хочу больше злоупотреблять вашим драгоценным временем. Пусть бог храпит ваш сон! Я ухожу. Завтра,с наступлением дня, мы продолжим наше путешествие.

Едва за капитаном опустилась занавеска, как в противоположном углу шатра шкура бизона раздвинулась от удара кинжалом, и и образовавшуюся дыру просунулась рука, а затем к гамаку молодой девушки тихо подкатился камень.

Обе служанки вскрикнули от ужаса, но донья Линда, быстро вскочив, одним жестом заставила их умолкнуть.Трепеща от радости, она схватила камень — к нему была привязана записка.

— Ах,— прошептала она,— мое предчувствие не обмануло меня! Час моего освобождения приближается! — воскликнула она. — Это почерк моего отца!

И она прочитала:

«Мужайся, моя дорогая девочка, твои друзья помнят о тебе, скоро ты их увидишь. Твой несчастный отец Хосе Морено».

После чего было прибавлено: «Сожги записку».

Исполнив это, донья Линда опустилась на колени и стала молиться; обе молодые индианки последовали ее примеру…

— Где же индеец?— спросил дон Горацио у солдата, ожидавшего его у шатра.