– Черт возьми, а ведь вы правы! Так что ж теперь делать-то?

– А ничего, Федор Федорович! Голова у вас светлая, пока я месяц в странствиях пробуду – что-нибудь да придумаете. А на сегодня и вашего благословения будет достаточно.

⁂

Каюр-гиляк с пренебрежением наблюдал, как Агасфер с помощью Ландсберга крепил на передке нарт распорку с противомоскитной сеткой. Сплюнул, когда приятели обнялись перед расставанием – у них в племени это считалось совсем уж бабским делом!

– Ну, с Богом! – проговорил, наконец, Ландсберг. – Пошел! Ложитесь на нарты, дружище! Каюр сам заскочит…

Агасфер с непривычки неуклюже взгромоздился на слишком хилые, на его взгляд, нарты. Псы, больше похожие на волков, сразу насторожились: встали из снега, поглядывая на погонщика и на своего вожака, заскулили. Гиляк-погонщик вооружился длинным шестом, что-то гортанно крикнул и побежал вдоль проложенной первыми нартами колеи. Собаки завыли, рванулись следом. Нарты резко дернуло, и Агасфер покрепче вцепился здоровой рукой в верхние обводья.

Нарты разгонялись все быстрее. Вот и погонщик, крякнув, прыгнул на переднюю часть нарт, защелкал бичом. Собаки завыли сильнее, нарты ощутимо прибавили в скорости. Агасферу в глаза полетела снежная пыль, и он, вспомнив про инструкции Ландсберга, лег ничком, опустив голову. Смотреть, собственно, было некуда: кругом, насколько хватало глаз, искрилось белое безмолвие, сливающееся на горизонте с небом.

– Через какое-то время вас от однообразия пейзажа и звуков потянет в сон! – предостерегал его Ландсберг. – Не вздумайте спать: вылетите из нарт при первом толчке! Вас, конечно, не потеряют, подымут – но не в этом дело! Упадете на острую льдину – можете сильно покалечиться!

– Может, следует разговаривать с погонщиком? – предположил Агасфер.

– Не вздумайте! Он будет слишком занят упряжкой и не станет отвечать на ваши вопросы. Просто лежите, думайте о своем, сочиняйте стихи, вспоминайте таблицу умножения, – словом, старайтесь как-то загрузить мозги!

Сейчас, вспоминая эти наставления, Агасфер невольно улыбался: когда-то в детстве, повторяя таблицу умножения, он преследовал как раз противоположную цель: поскорее забыться сном.

Погонщик, управляя упряжкой, не забывал порой искоса поглядывать и на своего пассажира, иногда выкрикивал что-то непонятное, показывал вперед.

В полудреме, от которой избавиться так и не удавалось, Агасфер внезапно ощутил какие-то изменения в езде. Собаки прибавили ходу – упряжка догоняла ту, что вышла на лед пролива первой. Заметив впереди серые тени, Агасфер поглядел на часы и в который раз подивился точности расчетов Ландсберга: с момента выезда прошло ровно четыре часа!