Потрясенный Осама молчал, катая между ладонями пустой стакан.

Агасфер, успокоившись так же быстро, как и взвинтился, допил свой бурбон, бросил на стойку купюру и, не прощаясь, направился к выходу.

Осама догнал его через несколько десятков шагов, усадил на скамейку.

– Простите, господин Берг! Поверьте, я ничего об этом не знал! Простите – видимо, я больший гэйдзин, чем вы…

– Больший гэйдзин? Оригинально! – Агасфер сделал попытку встать, но собеседник, вцепившись в него мертвой хваткой, удержал его. – Да успокойтесь, Осама, я не собираюсь доносить о «художествах» Масао руководству Третьего отделения! Отпустите меня, говорю, на нас и так обращают внимание! Или мне нужно треснуть вас по голове своей железной рукой, чтобы вы отстали, наконец?!

– Я хочу, чтобы вы забыли о моих словах, господин Берг! Я действительно много пью в последнее время, и вы правы, что напомнили мне об этом. Я еще раз прошу прощения!

– Ладно, забыли, – буркнул Берг, отодвигаясь от собеседника. – Я сам, черт возьми, построю эту часовню. Продам дом в Шанхае, наскребу как-нибудь. Я попрошу немного золота у Безухого, вот! Но слово чести русского офицера сдержу!

– Не унижайте меня лишний раз, господин Берг! Признаюсь: я не забыл о нашем разговоре на границе и позже пробовал поговорить на эту тему с генералом Озавой. Но тот не стал меня слушать. Я не хочу, не имею права передавать вам его слова – они были обидны и несправедливы. Но, клянусь, я еще раз попытаюсь напомнить ему об офицерской чести, даже если он тут же отправит меня в отставку по негативным обстоятельствам! Кстати, он нынче здесь, в Харбине!

– Не нужно таких жертв, господин Осама! – устало поднял руку Агасфер. – В конце концов, вы отпустили меня, как и обещали. Прощайте, господин Осама!

Встав, он пошел по бульвару.

– Господин Берг, я навещу вас завтра или послезавтра, – крикнул вслед Осама.

Агасфер обернулся. Вид у японца был как у сдувшегося воздушного шарика. Махнув рукой, Агасфер ничего не сказал и пошел дальше.

Неторопливо шагая по улицам и проспектам Нового города, Берг думал о том, что безнадежно стареет: его встреча с Осамой была изначально обречена на провал. По неписанным правилам разведки, его непосредственный шеф должен был сразу после встречи с вернувшимся с задания агентом потребовать письменного отчета о поездке, совместного анализа сделанного и того, что сделать не удалось. Ничего этого не было – Осама-старший просто избегал его. Это было верным знаком того, что японец и не думал выполнять предложенные им же условия. А он занялся мальчишеством с переодеванием, выслеживанием и долгим ожиданием встречи…