– Какой такой отец Эдвин?

– Я отправил его неделю назад!

– Ты послал христианского священника пробираться через Нортумбрию? Это означало отправить его на верную смерть. Молодец. Что происходит?

Последние два слова я адресовал Леофу, но тот не мог сказать ничего внятного. В итоге ответ дал епископ, хотя ни он и никто иной не имел четкого представления о происходящих за стенами Сестера событиях. Знали лишь одно: Ингильмундр, считавшийся другом Этельстана, опустошил все окрестности города.

– Ингильмундр! – вырвалось у меня с досадой.

– Я ему никогда не доверял, – напомнил сын.

– Я тоже.

Зато Ингильмундру доверял Этельстан, считавший красавца-норманна доказательством того, что язычник способен обратиться в доброго христианина. Но Ингильмундр, должно быть, уже много месяцев назад сговорился с Анлафом и теперь угонял скот, грабил амбары, жег усадьбы и, самое скверное, захватил маленький бург на южном берегу Мэрса.

– Он взял Брунанбург? – спросил я, пораженный.

– Я оставил там гарнизон. – Леоф развел руками. – Но он был слишком малочисленным, чтобы отразить нападение.

– Поэтому вы просто сдали ему бург? Даже не срыв сначала стены?

– Частокол мы разрушили, – принялся оправдываться Леоф. – Но наша главная задача – удержать Сестер до подхода короля.

– И когда он придет? – спросил я. Никто не знал. – Вести от Этельстана поступали? – И вновь молчание. – Ему известно про Ингильмундра?

– Мы, ясное дело, отправляли гонцов, – сказал Леоф.

– А дать отпор Ингильмундру пытались?

– У него слишком много воинов, – пролепетал начальник гарнизона.

Я посмотрел на его людей. Некоторые выглядели пристыженными, другие только испуганными, как их командир. Тот насупившись наблюдал, как мои мокрые воины в сопровождении двух десятков женщин заполняют зал.

– Помню время, когда мерсийцы умели воевать, – заявил я. – Когда Ингильмундр переметнулся на сторону врага, вашей задачей было уничтожить его.

– У меня мало людей, – простонал Леоф.

– Тогда надейся, что у меня их хватит, – отрезал я.