– Ты задумался, – с укором проворчал Финан. – Мне знакомо это выражение лица.

– Лучше не думать, – заметил Стеапа. – От этого одни беды.

– Пытаюсь понять, почему мы воюем, – признался я.

– Подлые мерзавцы хотят заполучить нашу страну, – возразил Стеапа. – Поэтому мы должны их убивать.

– Разве не было войн прежде, чем пришли мы, саксы? – спросил я.

– Были, ясное дело, – не сдавался Стеапа. – Глупые ублюдки враждовали друг с другом, потом с римлянами, а когда те ушли, обратились против нас. И если они побьют нас – вот только этого не будет, – то снова начнут истреблять друг друга.

– Значит, это никогда не закончится.

– Господи, ну у тебя и настроение! – простонал Финан.

Я думал о «стене щитов», этом воплощении неразбавленного ужаса. Детьми, внимая песням в пиршественных залах, мы мечтали поскорее вырасти и стать воинами, облачиться в шлем и кольчугу, обзавестись внушающим страх мечом, густо унизать предплечья браслетами и слушать, как поэты воспевают наши подвиги. Но на самом деле это жуть, дерьмо, крики, стоны и смерть. В сказаниях про это ни слова, там все выглядит возвышенно. Мне довелось стоять во множестве «стен щитов», и теперь решался вопрос, придется ли мне встать в еще одну, самую большую и, как я опасался, самую страшную.

Wyrd bið ful ãræd.

* * *

До Сестера мы добрались к исходу следующего дня. Леоф при встрече сначала обрадовался, потом перепугался, когда я сообщил, что битва в Вирхелуме еще может состояться.

– Нельзя ее давать! – заверещал он.

– Почему?

– А если он победит?

– Мы умрем, – грубо сказал я, – но решение пока не принято.

– Что, если король решит дать бой в другом месте?

– Тогда тебе придется удерживать Сестер до тех пор, пока не явится подмога.

– Но… – начал было он.