Мадрид, Кадис и Барселона получали прибыль от торговли с Индиями и выгоду от тех усилий, которые правительство при Карле III предпринимало для усовершенствования внутренних коммуникаций. Печально известная многие годы в Западной Европе как страна с самыми плохими дорогами, Испания в конце XVIII века разделила всеобщий энтузиазм в отношении строительства дорог и мостов. Caminos reales (королевские дороги), лучами расходящиеся из Мадрида к побережью, проложенные Флоридабланкой в 1780-х годах, были первыми мощеными дорогами, построенными в Испании с римских времен. В Индиях, где препятствия и расстояния были гораздо больше, тоже были сделаны аналогичные усовершенствования. На маршруте peruleiros – долгом и тяжелом пути из Буэнос-Айреса – колесный транспорт мог ездить до Тукумана. Анды одержали победу над строителями дорог: дорога из Тукумана до Потоси была предназначена только для вьючных животных, обычно мулов, а на горных дорогах из Потоси через Куско в Лиму по-прежнему широко использовали лам. Однако к северу от Лимы была открыта дорога для повозок до самой Пайты, а оттуда – на мулах в Кито и дальше в Новую Гранаду. Аналогично в Новой Испании в это же время были построены дороги для повозок из Мехико до Халапы на восток и до Гвадалахары на запад, хотя вьючные мулы по-прежнему были нужны, чтобы проехать через Сьерра-Мадре на то или иное побережье. Ухабистые и ненадежные дороги, но они были лучше, чем прежние, по крайней мере при власти испанцев, а также безопаснее во время войны, чем каботажное плавание, находившееся под контролем каперов. В Индиях, как и в Испании, строительство мощеных дорог и расчистка проселочных дорог происходили в русле королевской политики освобождения и стимулирования торговли.

Колоссальный рост торговли между Испанией и Индиями приписывался восхищенными экономистами-теоретиками либеральному законодательству, в частности так называемому Указу о свободной торговле от 1778 года. Безусловно, снижение пошлин и снятие раздражающих ограничений поощряли коммерческую предприимчивость. Однако Испания просто имела долю – запоздало и частично – в росте торговой и промышленной деятельности (и, между прочим, инфляции), характерном для большей части Западной Европы. Если торговля и промышленность Испании развивались, то в Англии они развивались быстрее; если у испанцев хорошо шла торговля с Индиями, то же самое, только нелегально и с дурной славой, могли делать и иностранцы. Во время войны – между 1779 и 1783 годами, например, – Англия, несмотря на поражения, настолько серьезно вмешивалась в испанское судоходство, что старый знакомый дефицит европейских товаров вновь возник в Индиях к огромной выгоде незаконных торговцев. В мирное время действительно общее снижение пошлин служило сокращению разницы в цене между законными и контрабандными товарами. Но, с другой стороны, смягчение ограничений, улучшение коммуникаций, рост торговли между колониями сами по себе упрощали контрабанду, и контроль, по крайней мере традиционными методами, становился физически более затруднительным. Это, разумеется, не входило в королевские намерения. Целью либеральных торговых законов было улучшить конкурентное положение Испании в торговле с остальным миром, включая свои собственные колонии, вернуть бо́льшую долю торговли с Индиями – если не всю ее – в руки Испании, увеличить королевские доходы и усилить государственную власть путем взимания налогов, хотя бы и по сниженным ставкам, с сильно разросшегося бизнеса. Для достижения этих целей считалось необходимым, убирая преграды на пути торговли в пределах империи, возводить и укреплять финансовый и торговый барьеры, окружавшие всю империю как единое целое. Это, в свою очередь, влекло за собой попытки закрутить гайки и усовершенствовать общее управление империей, особенно улучшить механизм сбора налогов и ведение бухгалтерии, а также укрепить оборону империи.