Карьера Франсиско де Миранды была даже еще более известным примером того, как суровость властей превращала просто недовольных в постоянных врагов. Миранда (1750–1816) был креолом, рожденным в Венесуэле, сыном в состоятельной семье коммерсантов. Он стал офицером регулярной армии и добился быстрого продвижения по службе; в возрасте 24 лет он получил внеочередное звание полковника. В конце Войны за независимость Северной Америки он был отправлен на Ямайку для ведения переговоров об обмене пленных, где оказался вовлеченным в незаконные финансовые сделки и ухудшил свое положение тем, что снабжал власти английской Ямайки незначительной военной информацией. Он был заочно осужден и приговорен к 8 годам тюремного заключения в Оране. Это был суровый приговор, тем более что Миранду привели к этим нарушениям закона знакомые по совместным пирушкам в Кингстоне, имевшие, однако, сомнительную репутацию. Миранда бежал, чтобы не быть взятым под арест. Свои несчастья он приписывал не собственной глупости, а предвзятому мнению испанцев по отношению к нему как креолу. После тщетных попыток восстановить себя в прежних правах он отказался от своей лояльности и стал заговорщиком.
В 1790-х годах многие из таких обиженных и находящихся в изгнании креолов собирались в Париже, Лондоне и Вашингтоне, где образовывали группы заговорщиков и пытались установить контакты с сочувствующими им политиками, чтобы убедить их поддержать революционные десанты в Латинской Америке. В мирное время эти эмигранты – заговорщики-дилетанты – не могли причинить большого вреда власти испанцев. Они могли представлять серьезную угрозу – и стали представлять ее, – как только Испания снова ввязалась в крупную войну. Иностранные государственные деятели, алчущие богатств Индий, не были глухи к тому, что они говорили, и были готовы даже действовать, если подвернется удобный случай.
Глава 18. Восстание креолов
Глава 18. Восстание креолов
Узам, которые связывают провинции колониальной империи с правительством в метрополии, нелегко дать определение. Зависимость от вооруженных сил метрополии при защите от внешних нападений является одной очевидной и сильной связью, другой – зависимость от производителей и грузоотправителей из метрополии товаров, которые население колоний не может производить самостоятельно или легко получить откуда-нибудь. Если колонии не находятся в опасности нападения и имеют альтернативные источники снабжения, они все еще могут оставаться верными империи благодаря традиционной привязанности к семье, общим языку и культуре и преданности общей для всех королевской власти. Даже когда эта преданность подвергается испытаниям и омрачается, правительство метрополии все еще может изолировать и сдерживать группы недовольных и помешать всеобщему восстанию. Наконец, простая инерция, привычка, административная рутина могут удерживать вместе группы людей, которые утратили это чувство проявляющейся привязанности или единства. Имперское правительство может стать бесполезным, неэффективным и непопулярным в глазах своих подданных в колониях и все же продолжать существовать еще многие годы, но только в том случае, если оно может избежать революции внутри страны и крупных войн с другими странами.