Финикийцы были невысокими людьми, рассказала мне Хайам. Красивый мужчина ростом в полтора метра был самой желанной добычей для женщины в Библосе четыре тысячелетия назад – а женщины были еще меньше. В их домах не было ни дверей, ни окон, лестницы вели к люкам в крыше. Они освещали свои темные помещения масляными лампами, которые, кстати, сами же и изобрели. «А что происходило, когда они становились слишком старыми, чтобы подниматься по лестницам на крышу?» – спросила я. «О, они жили недолго, так что это не имело значения», – с улыбкой ответила моя проводница.

Мы остановились. Вокруг было пустынно и тихо. Мне показалось странным, что четыре тысячи лет назад раскинувшееся перед нами пространство заполняла шумная толпа: крошечные торговцы, ведущие дела с крошечными потребителями. Магазины – зубчатый узор там, где они стыковались с городской стеной, еще был виден – были настолько маленькими, что в них просто негде было развернуться. В нынешних зарослях сорняков когда-то лежали сыры и каперсы, веревки и лекарства, а также снаряжение для лодок и путешествий. У некоторых торговцев даже имелись толстые ледяные глыбы, с которых на солнце натекали темные лужи: с близкорасположенной горы Ливан особые работники в течение всего года привозили лед. Это было полезно для сохранения свежести пищи или, возможно, для обеспечения прохладными напитками изнемогающих от жары пассажиров и корабельных команд, когда они отправлялись в путешествие из этого города, увозя с собой связки папирусных свитков, которые и дали Библосу и Библии их имена.

«А на старом финикийском рынке, – продолжила мои мысли Хайам, – наверняка царило многоцветье: похожие на угольки куски индиго, мешочки с душистым шафраном, лепешки свинцовых белил с Родоса, кусочки лазурита из Афганистана и, конечно, ценная пурпурная краска». На протяжении тысячелетий это был один из самых ценных продуктов побережья – он считался символом как мира небес, так и лучшего из мира людей. Пурпур использовался в самом святом из иудейских храмов (Скиния, священный шатер, содержащий Ковчег Завета, который евреи унесли с собой в пустыню, должен был быть сделан «с десятью завесами из тонкого льна, синего, пурпурного и алого»: Исход 26, 1), и в то же время он играл важную роль в мирских жертвоприношениях. В VI веке до н. э. Камбиз Персидский послал в Эфиопию группу шпионов, надеясь, что они вернутся с подробными планами наилучшего способа атаки на эту страну. Они принесли с собой много подарков – благовония, ожерелья, пальмовое вино и драгоценный пурпурный плащ. Согласно римскому историку Геродоту[247], король Эфиопии не поверил ни добрым намерениям Камбиза, ни его дарам и особенно тому, как плащ получил свой особый цвет. Он спросил, что это за пурпурный плащ и как он был окрашен, и когда (дипломаты-шпионы) рассказали правду о пурпуре и способе окрашивания, он сказал, что и люди, и их одежды полны коварства.