– Нет, не приеду, – отрезает она твёрдо. Кладёт телефон на стол – как мне кажется, едва сдерживается, чтобы не бросить его в стену. Глотает дымящийся горячий чай и прикладывает ладонь к губам. Я замечаю на её руках порезы, а рыдания не прекращаются ни на секунду. В такой тишине проходит несколько минут. Не выдержав, я всё же подхожу ближе, спрятав пистолет, и осторожно кладу ладонь на её плечи. Девушка вздрагивает так сильно, что я отшатываюсь, а она разливает чай на стол и подскакивает, чтобы не обжечься.

– Алек… – одними губами произносит Хельга, а я чувствую хорошо различимый запах алкоголя, витающий в воздухе.

– Откуда у тебя ключи? – спрашиваю первым делом, чтобы как можно скорее прояснить ситуацию.

– Я сделала себе дубликат… До того, как ушла, – шепчет она чуть громче. – Прости, Алек, просто мне некуда идти… Я узнала случайно, что ты уехал. Деньги Анны получил её муж, а деньги Чарли – его жена. Они ведь погибли, ты знаешь? – она снова всхлипнула, но я смотрел твёрдо, не приближаясь ни на шаг, хоть и хотелось безумно. – Ты один?

– Как видишь, – я достаю из кармана адрес, который оставил мне бармен, и вслух читаю надпись: «Тень». Хельга вздрагивает, как ошпаренная, и забирает у меня лист.

– Откуда это у тебя?

– Какая разница? – я вижу, что она волнуется всё сильнее. Усаживаю девушку на стул, с силой надавливая на плечи, а сам встаю напротив, загораживая невольно дверной проход.

– Алек, я не хотела, – от слёз Хельга задыхается. Она прижимает руки к лицу, а я ловлю себя на том, что рассматриваю её порезы на запястьях.

– Откуда? – девушка поднимает на меня глаза, словно не понимая, о чём речь, и привычным жестом тянет пальцами рукава свитера.

– Сорок дней прошло с тех пор, как умер Август, – говорит вместо ответа.

– С тех пор, как его убил снайпер по заказу некой Тени… И почему-то когда я прошу её координаты, мне оставляют адрес моей квартиры, в которой я нахожу тебя, – Хельга понимающе кивает, будто размышляя, как много я знаю.

– Я не хотела его убивать. Снайпер не должен был стрелять! – кричит она в ярости, ударяя кулаком по столу. – Они говорили о какой-то Большой Игре. Все говорили, чёрт возьми! Большая Игра, постоянно эта идиотская Большая Игра. Они все говорили о ней каждую минуту, каждую секунду, проклятье! Будто все сошли с ума, помешались на этом. Мне сказали, что механизм запущен, что Игру не в силах остановить никто, даже сам король! Я умоляла помочь мне, но никто не соглашался, понимаешь? Я пыталась зарезаться, повеситься, прыгнуть с крыши… Но знаешь, как я боюсь, Алек? Я с Августом разговаривала как-то… Мы пили кофе на крыше. Он рассказывал мне о смерти, а я смеялась, – Хельга усмехнулась, а я молчал, не в силах выдавить ни звука. Но слушал внимательно, ловил каждое слово. И даже не думал выключить диктофон в кармане куртки. – Я представилась тогда Терезой. Мать Тереза, которая убила своего брата, не смешно ли? – мне хотелось выкрикнуть: «Что ты несёшь?!», но я не решался перебить девушку. Может, она ещё объяснит всё это. Потому что половину из того, что она сказала, я не понимал. – Аид Райан не был женат на моей матери, она была всего лишь его игрушкой. А когда он узнал, что у неё родилась дочь, а не сын, оставил её в тот же день. Навсегда. Зато нашёл себе новую женщину, которая родила ему нормального ребёнка. Мальчика!