– Забудь об этой чёртовой Игре хоть на секунду! Скажи правду, Хельга. Ты любила меня?

Хельга

Хельга

– Забудь об этой чёртовой Игре хоть на секунду! Скажи правду, Хельга. Ты любила меня? – глаза Алека наполнились слезами ярости, кулаки сжались до посинения. Я всё ещё видела пистолет в его куртке и сжимала губы до крови. В голове шумело, мысли не давали мне прохода, не позволяли ни на секунду забыть, в какой я опасности. Руки дрожали, а вчерашние порезы на запястьях едва ощутимо ныли.

– Нет, – соврала я. Закрыла глаза, только бы не видеть его лица. – Знаешь, почему я назвала себя Тенью? Потому что я Тень его прошлого, которая уничтожила его в один миг, – добавила, чувствуя даже сквозь опущенные веки напряжённый взгляд.

– Я любил тебя. По-настоящему любил. Боже, Хельга, о чём ты думала? – я распахнула глаза, чтобы тут же их опустить. Просто не могла смотреть на него. Только не сейчас! – Я ненавижу тебя, – его голос больше похож на рык, так что я желаю убедиться, что именно мой Алек сказал эти слова.

Я жду, когда он прекратит притворяться и скажет, что это просто шутка. Но Алек молчит. Он просто смотрит на меня твёрдо, и мне кажется, что вот-вот не сдержится и достанет пистолет. Мои глаза меркнут, взгляд становится ледяным и безжизненным, уступая место отчаянию и боли.

– Алек…

– Я тебя ненавижу, – снова шипит он, и губы подрагивают в ярости. – И теперь сожалею, что не разглядел твою тёмную сторону.

– Забавно, – улыбаюсь нервно, рвано, словно полумёртвая. – Ведь это ты её создал.

– Я? – прохрипел Алек. – Знаешь, даже после всего, что ты натворила, я пытался верить, что в тебе есть что-то хорошее, – он достаёт телефон и набирает чей-то номер. Голос внезапно становится ледяным: – Аполлон, это Орфей.

Я смотрю на него с ужасом и мысленно прошу, чтобы он убил меня сам. Кто угодно, только не Аполлон, прошу!

– Я нашёл её. Тень мертва. Можешь не беспокоиться, – говорит он. Я хмурюсь, не понимая ничего и ожидая продолжения, но Алек выключает телефон и убирает его в карман. – Уходи.

– Почему ты не рассказал? – шепчу я, поднимаясь со стула. В голове проносятся обрывки воспоминаний: как мы гуляли в парке, как Алек смог уговорить меня прокатиться на американских горках, как смотрели вместе фильмы, смеясь так, что приходили соседи, как наперегонки поднимались по лестнице до того, как он потерял ногу, как целовались под дождём и пили обжигающие горло напитки на кухне, согреваясь. Кажется, что это было вчера, но что-то подсказывало, что больше такого не будет никогда. И это понимание раз за разом подводило меня к пропасти, сбрасывая с самой высокой точки вниз.