«Один из них [солдат] принялся за исполнение моего приказания, а другого я позвал через несколько минут наверх и, услышав от него, что стоявший на посту, на углу Прачешного и Максимилиановского переулков, городовой, приходивший осведомляться о том, почему здесь стрельба, через полчаса будет сменен другим и должен будет доложить своему начальству обо всем произошедшем в его районе во время его дежурства, приказал позвать его к себе.

Через десять минут городовой был введен солдатом в кабинет»[315].

Зайди этот полицейский с подозрительным взглядом во двор соседнего дома № 92 да как следует там пошуруди – вот тебе, голубчик, и ответ: здесь сотворилось убийство. Кровищи – как после раненного лося. По всему двору стелется цепочкой – сразу всё не утопчешь, не засыплешь.

Вновь чья-то мысль: собака! Какая собака?! Любая. Убить – далее кровью пройтись по всему двору… да и по дому – с нею же. Ну да, собака… Но всё это – следы, кровь, собака – потом, потом! Главное сейчас – труп! Он ещё здесь, во дворце. Что с ним, как и куда?!

А туда же, куда планировали изначально – в прорубь Малой Невки, скинув в Большого Петровского моста. Там спасительное быстрое течение, которое этот изуродованный до неузнаваемости труп унесёт куда Макар телят не гонял.

– И концы в воду! – усмехнулся, довольный собой, задолго до этого при одобрении плана депутат Пуришкевич. – А не будет тела – не будет и дела! Важнее всего, что не будет самого Распутина!..

Но пока этот труп всё ещё рядом. И это при том, что у ворот уже шнырял городовой. По-тихому не удастся. Ни так, ни сяк. Никак. Спасёт всех единственное – отсутствие трупа. Прав Пуришкевич: нет тела – нет дела! Аксиома от г-на Пуришкевича. Как там у Пушкина: ай да Пуришкевич – ай да сукин сын!

От трупа следовало немедленно избавляться. Наряжаться в шубу и топать, как паяцы, к автомобилю Пуришкевича, потом сжигать эту паршивую шубу, чтобы затем… Забыть! Смешалось… Всё смешалось в доме Юсупова… Тело! Мёртвое тело Распутина. Звучит благозвучно, но смертельно опасно. И нужно, чтобы эта грузная туша из мяса и костей срочно оказалась в проруби…

В. Пуришкевич: «Я приказал солдатам поскорее достать где-нибудь материи, обернуть ею плотнее труп с головы до ног и туго связать его, спеленатого, веревкой»[316].

Болтающиеся ноги связали первым, что оказалось под рукой: столовой скатертью. Труп сбросят с высоты моста: если будет болтаться-мельтешить, однозначно где-нибудь зацепится и застрянет. Тело должно быть спелёнуто, как кокон. Плюс гири… Лишь тогда труп уйдёт под воду торпедой…