Любопытная подробность: по воспоминаниям старожилов улицы, «во второй половине 1940 — начале 1950-х годов прекрасным дополнением к архитектурным достоинствам этого дома были 2 эрдельтерьера, гулявшие на большом балконе. Любые собаки в центре Ленинграда тогда были редкостью, а тут — такие роскошные, почти медведи», еще одно свидетельство жителя С.Г. Голикова, что в 1965 г. в доме размещался металлоштамповочный цех Ленинградского отдела Всероссийского общества глухих.
С 1980 по 1990 г. в коммунальной квартире № 17 (3-й этаж, дворовый флигель) этого дома жил советский писатель Михаил Михайлович Чулаки (25.02.1941–21.08. 2002)[1129].
В его повести «У Пяти углов» нашли яркое отражение жизнь и быт улицы Рубинштейна советского времени. Сын известного советского композитора, родился в 1941 г. В литературу вошел в 1970-е гг., когда одна за другой выходят его книги: роман «Тенор» (1979), повести «Что почем» (1978), «Четыре портрета», «Прекрасная земля» (обе в 1981-м), «Праздник похорон» (1990), «Высоковольтный, или Жизнь в предчувствии чудес», «Хорошо, что все прошло». Как отмечает исследователь его творчества: «Главный герой М. Чулаки — городской интеллигент в переломный момент осознания своего подлинного предназначения. Писателя всегда волновали проблемы нравственной допустимости воздействия человека на природу, утверждения жизнетворящей силы искусства».
Для нас наибольший интерес представляет названная ранее его повесть «У Пяти углов», действие которой протекает в пространстве между улицами Рубинштейна и Ломоносова, Загородным проспектом, Графским и Щербаковым переулками. Их названия постоянно вплетаются в ткань повествования. Главные герои повести, молодой композитор Филипп Варламов, его отец Николай Акимыч, водитель троллейбуса, большой знаток Петербурга, одержимый идеей проведения троллейбусных экскурсий по городу, жена Филиппа Ксана и их собака Рыжа — живут в большой коммунальной квартире на улице Рубинштейна, как следует из логики рассказа, в доме № 36.
М.М. Чулаки
Повествователь, изучивший быт коммуналки изнутри, дает такое подробное описание старинной петербургской квартиры и отдельных ее комнат, что позволяет и нам заглянуть в этот дом: «Большая комната — очень большая комната, бывшая столовая богатой петербургской квартиры — была освещена лишь одной лампочкой под оранжевым абажуром, какие были модны лет тридцать назад. Но и в недостаточном свете различалась лепка на потолке и стенах, а в углу призраком белел мраморный камин. Различалась лепка, но не видны были выщерблины неровного пола — паркетного, разумеется, — потеки и трещины на потолке. Так что свет в комнате как раз такой, какой нужно. Впрочем, полумрак этот неумышленный, просто недосуг как-то заменить абажур новейшей люстрой — да и уместной ли оказалась бы здесь новейшая люстра? А что до выщербленного паркета и трещин на потолке, то собрались все свои, стесняться некого»[1130].