Я рекомендую наградить Рене Лемэр. Эта молодая женщина, дипломированная медсестра из Бельгии, добровольно предложила свои услуги на медпункте 20-го танкового пехотного батальона в Бастони, Бельгия, 21 декабря 1944 года. В то время на станции находилось около 150 пациентов, поскольку город был окружен силами противника и эвакуация была невозможна. Многие из этих пациентов были серьезно ранены и нуждались в немедленной медицинской помощи. Эта молодая женщина с радостью занималась титаническим трудом и работала почти без отдыха и еды. <…> Она меняла повязки, кормила больных, не способных есть самостоятельно, выдавала лекарства. <…> Само ее присутствие среди этих раненых, казалось, вдохновляло тех, чей моральный дух упал после долгих страданий. В ночь на 24 декабря на здание, в котором работала Рене Лемэр, упала авиабомба. Рене мгновенно погибла вместе с теми, за кем так усердно ухаживала. Именно по этим причинам я рекомендую присвоить высшую из возможных наград женщине, которая, хотя и не служила в вооруженных силах Соединенных Штатов, но оказала нам неоценимую помощь.

К декабрю 1944 года самолеты люфтваффе стали редко появляться в небе над Европой, но вскоре после того, как Прайор закончил свое письмо о Рене Лемэр, немецкий самолет сбросил бомбу на его квартиру, и на мгновение темные, захламленные комнаты залило ослепительным светом. Прайор выжил и был в строю уже через два дня, когда передовые части 3-й армии Джорджа Паттона достигли Бастони и прорвали блокаду. Лишь к концу января союзникам удалось отвоевать территории, занятые немцами в ходе Арденнской операции, но оборона американцами Бастони и нескольких других ключевых пунктов фактически положила конец любым надеждам немцев достигнуть Мааса.

Победы американцев имели и побочный эффект. Они положили конец надеждам Монтгомери вернуть себе пост главнокомандующего союзными войсками. Повышение Эйзенхауэра до этой должности в конце Нормандской операции не нравилось британцам. Черчилль, Брук и другие ведущие британские политики и высокопоставленные офицеры восхищались способностями Эйзенхауэра как дипломата и организатора, но считали его слабым стратегом.

Его план «Широкого фронта» – более или менее синхронного марша американцев, британцев и канадцев через Западную Европу – казался лишенным воображения и, как считали британские критики Эйзенхауэра, мог отсрочить победу.

Ранним утром 16 декабря немцы вышли из Арденн, и Монтгомери получил свой шанс. Как отмечалось ранее, его действия в первые дни боев были достойными восхищения. Он перебросил британскую воздушно-десантную дивизию к Эйзенхауэру, и когда 1-я армия США под командованием генерала Кортни Ходжеса, не блиставшего стратегическим мышлением, оказалась под угрозой, Монтгомери передал ее британскому командующему. Один журналист сравнил его действия с «очищением храма Иисусом Христом». Когда начали распространяться слухи о том, что фельдмаршал спас ситуацию, Монтгомери проигнорировал совет своего начальника штаба генерал-майора Фрэнсиса де Гингана и провел пресс-конференцию, на которой расхваливал американское оружие, но делал это тоном директора, который успокаивает усердного, но не особенно умного ученика. Спустя несколько дней разгневанный Омар Брэдли, командующий 12-й группой армий, созвал собственную пресс-конференцию. Брэдли должен был сказать несколько вещей, самая примечательная из которых заключалась в том, что командование Монтгомери 1-й армией было временным, и это подразделение вскоре вернется под американское командование. Британская пресса в ответ высказала предположение, что американскому ответу на «Осенний туман» не хватило крепкой руки Монтгомери, а Брэдли ответил, что скорее уйдет в отставку, чем будет служить под его началом.