Алёшин обречённо поддернул промоченные брюки и пожал плечами:

— Странная инфернальная машина. В дождь поливает улицы…

— Да, сегодня вечером прёт сплошной сюр… Сюрреализм… Слушай, Денис, а откуда ты узнал, как надо идти к дому Кати от остановки, ты ведь никогда у Кати не был? И про автобус знал, что он не остановится?

— С автобусом просто совпадение. Про дорогу, если бы я шёл не туда, ты бы меня поправил. Но если честно, ты ошибаешься, браток, я с Катькой якшаюсь уже пять лет, и у неё от меня уже три ребенка! И все теперь слушатели Суворовских училищ, между прочим!

— Ты что, шутишь?

— Почти…

— То есть как?!

— Дорогой товарищ мавр Отелло, как писарь батальона пластунов белогвардейского генерала Улагая заявляю: я шёл в этом направлении исключительно потому, что ваше превосходительство меня не останавливало. Ergo — как говорят народы Полинезии, что в переводе с латинского означает — следовательно. Так вот, ergo, я её знаю настолько, насколько могут знать друг друга студенты, учащиеся одного института, одной специальности, но разных групп. Устраивает Вас… такой вариант, сэ-э-эр?

— Угу… Я и сам подумал, что четырёхлетние дети не могут учиться в Суворовском училище!

— Чудесно, вот что значит, десять часов высшей математики и сопромата в неделю!

— Как Андрей? Пишет тебе из Афгана? Когда дембель у него?

— Пишет…

— Слушай, Денис, а ты всё ещё работаешь ночным сторожем в морге?

— Да, сегодня там ночевал… Всё лучше, чем матерью… Ну, ты знаешь…

— А тебе не страшно?

— Нет, они тихие, желтые, всеми брошенные, даже как будто все микробы их покинули. Когда я во внештатном оркестре в стройбате на похоронах играл частенько, то на них насмотрелся. А так… — рассеянно ответил Алёшин, — секционная, лаборатории, биопсийная комната, холодильники, комната для хранения трупов, моечная, музей, зал выдачи. Потолки высокие… Малая секционная, предназначенная для вскрытия инфекционных трупов, имеет отдельный вход. У морга, вдали от лечебных корпусов, еловые заросли, птички щебечут. От корпусов идёт к моргу подземная галерея в кафельной белой плитке, чтобы водить покойников в морг не на виду у больных. Патологоанатомический корпус скрыт ёлками и от жилых домов: вообще: будто ты не в Москве а за городом. Воздух свежий, спится хорошо…

— Как ты там можешь спать, не пойму, — воскликнул сдавленно Олег, — я бы там и глаза не сомкнул от страха рядом с мертвецами!

— Да ладно… Лежат себе спокойно на каталках, полках и в холодильниках. Ни о чём не думают, не завидуют, не ненавидят, не вожделеют. С мертвецами рядом мне спокойнее, чем с живыми, обуреваемыми таким страстями, что жуть настоящая берёт, а не фантомная… Помещения морга, связанные с перевозкой трупов внутри здания, проведением вскрытия, обработкой, хранением и биопсийного материала, отделены тамбуром и коридором от гистологической лаборатории, помещения для врачей и обслуживающего персонала, музея, душевой и санитарного узла. Всё потому… Я лично сплю на стулья в посещении выдачи трупов ровесникам… Вот у меня подопечный появился в терапевтическом отделении, Виванов фамилия, вот это да…