— Тогда пошли, что ли и мы… — сказал Денис Алёшин, мысленно оказываясь снова в Москве, — автобуса не будет ещё час, а денег на такси или частника у нас нет.
Оглядевшись, он направился к невысокой металлической оградке вдоль газона, перелез через неё и оказался на проезжей части, и быстро пошёл вдоль бордюра, обходя лужи и буруны над водоприемными решётками. Несколько дождевых капель из сумрачного неба попали ему за воротник, и после этого дождь действительно прекратился. Олег быстро двинулся за другом, стараясь не трясти букет.
Олег догнал Алешина на другой стороне улицы:
— Видал, какие девочки проехали? Нам бы тоже кого-нибудь прихватить с собой на ночные посиделки. Я обещал Катьке, что приду со своей компанией. А помнишь, вчера та девчонка на станции метро «Новослободской», чуть на нас не клюнула? Так смотрела на нас…
— Да господь с тобой, — ответил Алёшин, отмахиваясь рукой, как от проведения, — она вся в «кожу» была одета и смотрела на тебя будто куклуксклановец на цветного перед судом Линча, а ты всё про погоду ей болтал, и про Пикассо. Её сапоги, знаешь, сколько стоят? Как твой телевизионный ящик «Рубин». У тебя какой телевизор?
— Черно-белый «Темп».
— Ну, значит, как два твоих ящика…
Холодный сентябрьский дождь усилился. Прогноз погоды Алёшина пока не оправдывался. Сквозь сырую пелену тускло проглядывали сигнальные огоньки высочайшего сооружения Европы — 540 метровой Останкинской телебашни — Общесоюзной радиотелевизионная передающей станции имени 50-летия Октября. Мимо медленно проехала поливальная машина ЗИЛ-130-П с топливным баллоном сжиженного газа. Московский завод ЗИЛ каких только грузовиков не выпускал — из 3,5 миллионов этих 5 тонных грузовиков, выпущенных за двадцать лет, поставляемых советскому хозяйству, армии и на экспорт в 40 стран мира — бортовые грузовики, седельные тягачи, самосвалы, топливозаправщики, пожарные, авторемонтные, для северных условий, для тропиков, газобаллонные, дизельные, автокраны, компрессорные станции. Кроме грузовиков, автозавод ЗИЛ — Завод имени Ленинского комсомола производил легковые автомобили «Москвич», холодильники, кастрюли и чего только не производил, выдавая в год промышленной продукции, как какая-нибудь страна Лаос. Теперь и там заправляли кооператоры и их кураторы из ЦК и КГБ, готовясь перекладыванием бумажек прибрать прибыли народного завода и сам завод себе, и огромную территорию в Москве тоже.
Упругие пенящиеся струи хлестали асфальт, сметали дождевые лужи и тут же занимали их место. Водитель бессмысленными глазами следил за «дворниками», мотающимися по лобовому стеклу, и вялыми движениями подправлял руль. Поливалка, поднимая облако брызг и жёлтой, опавшей листвы, сметаемой многоступенчатым насосом под бешеным давлением в 25 атмосфер, тяжело развернулась посреди улицы, видимо её 5000-литровый бак был заполнен под завязку, и, не обращая внимания на гудки торопящихся легковушек, не спеша покатила в обратную сторону. Огромная щётка в центральной части машины — между передней и задней осью колес была теперь поднята и, слава уже богу, не крутилась. Редкие прохожие, испуганно прижавшись к сырым стенам домов, закрылись зонтами и сумками.