Но во второй половине дня 29 октября 1917 года начали прибывать в Москву подкрепления к рабочим, по пути наводя порядок на станциях, поскольку, как всегда, целая армия дезертиров, грабителей и кулацких банд двигалась через них в разных направлениях по железным дорогам, круша и разворовывая всё на своём пути.

После отречения царя на железных дорогах творился полный беспредел — на станциях били окна, разбирали на дрова для паровозов заборы, иногда и дома. С ближайших к полотну кладбищ брали оградки и кресты с могил, и кидали в паровозные топки. Заржавленные кладбищенские венки из жестяных лилий и роз вешали на паровозы для украшения. В поездах было разбито и ободрано всё, что только можно разбить и ободрать. Даже из крыш выламывали заржавленные железные листы. На московских рынках шёл оживлённый торг вагонными умывальниками, зеркалами, кусками красного плюша, вырезанными из диванов вагонов…

Перевозкам подкреплений к рабочим содействовал исполнительный комитет железнодорожников, более могущественный, чем бывший министр МПС, настолько могущественный, что три месяца назад этот комитет заблокировал железные дороги и не позволил Верховному главнокомандующему армией генералу Корнилову перебросить свои карательные войска в Петроград, чтобы захватить город и установить военную диктатуру. Министр путей сообщений Временного правительства Ливеровский в те дни Корниловского мятежа был на стороне железнодорожного союза, и санкционировал разборку путей в районе станций Дно и Новосокольники — эти станции являлись ключевыми при подъезде к Петрограду с юга. Бывший генерал-адъютант в чине генерал-лейтенанта Алексеев и генерал Деникин, занимаясь созданием на деньги капиталистов добровольческой армии на Дону, назвали министра Ливеровского полной сволочью. По мнению этих кандидатов в диктаторы России, из-за его действий сорвался такой нужный осколкам страны военный переворот, но решающее участие в этих событиях сыграл всё-таки комитет железнодорожников — орган технически осуществляющий организацию движения по железной дороге. Этот всероссийский железнодорожный комитет — «Викжель» генералы пообещали повесить на фонарях на Красной площади в полном составе.

Глава 22 Перемирие непримиримых

Глава 22

Перемирие непримиримых

Спустя три дня после разгона лейб-гвардией и матросами Временного правительства, на третий день боёв в Москве и после начала боёв в Петрограде, 29 октября 1917 года, Комитет железнодорожников «Викжель», ведающий всеми железнодорожными перевозками, объявил забастовку и стал угрожать блокировкой железных дорог по всей России с целью заставить правительство Ленина приступить к переговорам с восставшими комитетами эсеров в Москве, Питере и ряде других городов. Железнодорожные чиновники требовали, чтобы председатель Моссовета и одновременно министр экономики и торговли Ногин, его заместитель Рыков, состоящий при Моссовете в Военно-революционном комитете, его члены Смирнов, Мухалов, Усиевич, Ломов и кандидаты Аросьев, Мосолов, Рыков, Будзинский незамедлительно прекратили боевые действия в Москве, и провели встречу с полковником Рябцевым, главой Мосгордумы Рудневым и эсером Гельфготом. Высокопоставленные железнодорожники, сидя в Питере, не понимали, что ни Ногин, ни Усиевич, как не имели контроля над партизанскими отрядами Красной гвардии в Москве, над отрядами рабочих, ротами запасных полков гарнизона, и тем более над прибывающими из других городов отрядами рабочих и солдат, группами дезертиров и демобилизованных с вокализов, так и не имеют этого контроля до сих пор…