Зарабатывая деньги на дачу (и жуликов), Максакова не успевала отдыхать в Снегирях. Урывками приезжая с изнурительных гастролей по Уралу, она вновь собирала чемодан в длительное турне по колхозным клубам и домам культуры Дальнего Востока. А Людочка все это время жила в так называемом курятнике — временной сторожке, сбитой из деревянных щитов, оставшихся от американского ленд-лиза, видя маму по праздникам: «В одной комнатушке с печкой и терраской жили бабушка, я, двоюродные сестра и брат, Марианна Францевна — француженка, Клава, помогавшая нам по хозяйству, а на чердаке — певец из Астрахани Ястребов, каждый день начинавший с громкого “Ку-ка-ре-ку”. Как все мы умещались, непонятно, но жили шумно и весело. А маме, конечно, нужен был отдых, и она приезжала только посмотреть на меня. На столе появлялась коробка с нежным, мягким зефиром, все затихали, замирали и благоговейно таращили на маму глаза. Она на меня никогда не сердилась, не повышала голоса, но я, видя ее редко, очень стеснялась и смущалась». Похожих историй подросшие снегиревские дети Большого театра могли бы рассказать немало.

Построив, наконец, дачу, угробив здоровье, получив от государства и Большого театра памятную медаль к столетию Ленина, Мария Петровна тихо скончалась в августе 1974 года. Прощались с ней в ЦДРИ на Пушечной улице, ибо в Большом театре сезон еще не открылся. Народу пришла тьма — очередь к Кармен тянулась от «Детского мира»… Судьба трех поколений Максаковых очень характерна и показательна, если заводить речь о так называемой непростой доле русской женщины в условиях победившего социализма и последующей перестройки с перестрелкой. Словно какое-то проклятие висит над ними. Последний муж Марии Петровны (уроженки Астрахани, в девичестве Сидоровой) был расстрелян в 1937 году, но не он был отцом Людмилы Максаковой, а баритон Волков, сбежавший с немцами в 1941 году, о чем рассказывается в этой книге. Даже отчество Людмила Петровна — «нарядная артистка» РСФСР — всю жизнь носит не свое. А теперь вот и внучка Марии Петровны постоянно напоминает о себе в новостях — ее полная тезка и певица, бывшая солистка Мариинки и бывший депутат Государственной думы, бабушка, вероятно, могла бы гордиться ею. Только вот в Снегирях она не бывает — в Киеве живет…

Помимо Рейзена, Максаковой и ее соседа Козловского в Снегирях жили Оборины, Небольсины, Дунаевские, Хачатуряны, а также Родион Щедрин и Майя Плисецкая. Пользуясь соседством с Арамом Хачатуряном, балерина во время прогулок по райским дачным окрестностям все уговаривала его написать музыку к балету о Кармен, который она задумала для себя. Однако уломать автора «Танца с саблями» не удалось — он отказался, так же как перед этим и Шостакович. И тогда за дело пришлось взяться Щедрину с помощью Бизе, вдвоем они сотворили шедевр, без ложной скромности. Снегири полюбились и Владимиру Васильеву с Екатериной Максимовой.