Чурилу мотнуло в седле вперёд, ткнуло лицом в жёсткую гриву: тяжёлая, боевая была стрела. Он ещё потянулся к мечу, оглядываясь в поисках врага. Потом сполз с коня наземь и остался лежать.

Далеко позади, у костра, как от толчка пробудился Лют… Вскинул голову и увидел боярина Ратибора.

– Господине! Вернулся князь?

– Вернулся… Вышатиных поскакал встречать.

Стыд ожёг Люта жарким огнём! Даже слёзы выступили на глазах. В один миг взнуздал чалого и сунул Волчку под нос старый ремень: ищи! Верный пёс покрутился на месте, разыскивая следы. Потом рысью пошёл в лес.

Долго-долго вокруг было тихо…

Потом кусты чуть шевельнулись. Раздвинулись. Выпустили на прогалину человека.

Был он невысокого роста, плечист и кривоног, как все живущие в сёдлах. Он держал в руках туго натянутый лук. Шевельнётся упавший – и получит вторую стрелу. Или конь, если вздумает его защищать. Но коня лучше не трогать. Хороший конь…

Медленно, словно к опасному зверю, подобрался к словенину степняк. Словенин лежал лицом вниз, и оперение стрелы глядело в звёздное небо. Это было плохо. Лучше бы он упал на спину.

Лучник ткнул лежавшего ногой в мягком сапоге. Тело податливо уступило удару – ни стона… Тогда ночной гость снял стрелу с тетивы и нагнулся, вытаскивая нож.

Тяжким ковадлом пал ему на голову железный княжеский кулак!

Волчок вылетел на поляну и встал лапами связанному пленнику на грудь. Зарычал ему в лицо. Чужой запах поднимал шерсть на собачьем загривке… Лют кинулся с седла:

– Мстиславич! Казни… нерадивого…

Чурила отозвался:

– Не реви… не девка. Помоги лучше.

Он сидел на земле, прижимая левый локоть к груди, чтобы было не так больно.

– Стрела в плече… Вынь.