Некоторое время Мэтью и Грейтхаус сидели не шевелясь. Что-то скрипнуло на лестнице. Мэтью подумал, что это, может быть, один из конторских призраков любопытствует, как дальше пойдет дело, и, наверное, немного завидует, что к нему не относились с таким уважением.

Наконец Грейтхаус откашлялся и сказал:

— Справимся ли мы с этой задачей — вот вопрос.

— Если уж вы не справитесь, — последовал ответ, — то кто справится?

— Дочь… — осмелился сказать Мэтью. — Может быть, она не захочет прийти к отцу?

— Я говорил с ней — четыре дня назад. Она все еще думает, идти или нет.

— То есть пока неизвестно?

— Неизвестно, — признал Оберли. — Вот почему вы, джентльмены, так срочно нужны.

— Может быть, лучше испытать нашу силу убеждения на Кристине, а не на каком-то видении или иллюзии Смерти, — сказал Мэтью. — Я бы предположил, что живого человека можно уговорить с большей вероятностью.

— Видении? — Белые брови Оберли взлетели вверх, как сигнальные флажки. — Иллюзии? Ах, сэр… мой хозяин абсолютно убежден в том, что Смерть придет в одежде человека и что этот человек не колеблясь положит конец жизни лорда Мортимера. Жил он, я должен сказать… неспокойно, это и на других сказалось. Он много о чем сожалеет. — Губы его тронула слабая улыбка. — И недаром. — Улыбка сошла с его лица. — Он не будет слушать ни меня, ни других слуг, ни викария Бэррингтона — наши слова не заставят его передумать или перестать верить в то, во что он верит. Он убежден, что Смерть придет именно так, и, джентльмены, он очень боится часа расплаты.

— Полагаю, вы хотите сказать, что он не только богат, — сказал Грейтхаус, — но и не совсем безгрешен?

— Его богатство проистекло из родника его алчности, — с бесстрастным лицом ответил Оберли. — В котором утонуло много людей.

Мэтью и Грейтхаус переглянулись, но никак не прокомментировали это изобличающее заявление.

— Я уполномочен заплатить вам. — Оберли сунул руку в карман черного бархатного сюртука и достал кожаный мешочек. — Сто фунтов, господа. Хотелось бы надеяться, что Кристина придет к нам сегодня вечером или завтра. Потом, боюсь, будет уже поздно.

Грейтхаус не то крякнул, не то присвистнул. Мэтью понимал, что сто фунтов за две ночи работы — довольно кругленькая сумма, и все же… браться за это было бы абсурдом. Перехватить Смерть на ее пути в спальню Бродда Мортимера? Уговорить какой-то фантом, нечто невещественное разрешить лорду пожить еще несколько часов? Это совершенно…

— Проблема интересная, — сказал Грейтхаус. Лицо его было серьезно как гранит, но Мэтью понимал, что это лишь маскировка волчьей улыбки. Черные глаза Грейтхауса заблестели. — Мы ее решим. Или… вернее… скажем так, мистер Корбетт ее решит: я пока не в состоянии свободно передвигаться, а в такую промозглую погоду неприятностей не оберешься.