– Так что, может быть, и нет. Пусть мир сам приглядывает за своими поросятками. А как насчет него? – Напротив них правая рука Сигмара обсуждал что-то с Уннтором. Вид у них был очень серьезный. – Агнар-веточка.

– Ооо, – сказала Гита, изображая интерес. – Расскажи подробнее!

– Агнар-веточка известен тем, что похож на веточку, и тем, на что похожа его веточка.

Она услышала, как Гита поперхнулась, и краем глаза заметила, что та сжимает губы, чтобы не взорваться хохотом.

– Объясни… – выдавила девушка.

Хельга подождала. Нужно было точно подгадать время.

– Говорят, елда Агнара раздваивается посередине.

Идеально. Гита выплюнула воду, которую собиралась выпить, обратно в кружку.

– Что? – выпалила она. – Где ты вообще…

– Что сделало его весьма желанным женихом, потому что женщины поняли, что могут пользоваться одной стороной, пока не станет хорошо ему, а потом другой, пока не станет хорошо им.

Гита хихикнула:

– Сестра, да ты чокнутая!

Хельга улыбнулась:

– А ты вот улыбаешься, так что ты, пожалуй, такая же чокнутая, как и я.

Улыбка Гиты чуть выцвела по углам; Хельга хорошо знала это чувство: на солнышко наползла тучка. Ссора с матерью? Вполне возможно. Рыбка была в сети, оставалось только аккуратно ее вытащить.

– Просто чтобы ты знала: я ни с тем, ни с другим не знакома. – Она подмигнула. – Хотя швед… Кто знает? Я слыхала, у них там интересно.

Спина Гиты выпрямилась, подбородок поднялся, пусть и на полдюйма.

– Раз папа мертв, мы с мамой будем ездить ко двору.

– Вот это да! Ты, наверное, в восторге.