– Да, всё.

– Ты можешь дать мне какую-нибудь одежду?

– Вещи – в шкафу. Ботинки – под шкафом. Бери, что хочешь.

Юльке пришлось перешагнуть через труп, чтоб подойти к шкафу. По счастью, всё в нём было разложено аккуратно. Сняв халат, Юлька натянула первое попавшееся бельё, колготки, вельветовые штаны, водолазку, самую тёплую на вид куртку и «камелоты» с липучками. И штаны, и куртка ей оказались коротковаты, но не до крайней степени, а ботинки – как по заказу.

– Прости, что так получилось, – внезапно вымолвила Маринка, следившая из прихожей, как она одевается.

– Ничего, я всё понимаю. Ты береги себя. Я одна всё сделаю.

Постояв, Маринка подошла к вешалке, на которой висела куртка Матвея, и вынула из неё все деньги. Она отдала их Юльке, когда та вышла из комнаты.

– Пригодятся.

– Это уж точно.

Более между ними не было сказано ничего. Спускаясь по лестнице, Юлька встретилась с поднимающимся Матвеем. Он задыхался. Увидев Юльку, остановился в недоумении.

– Эта тварь убила её соседку, – сказала Юлька, – Маринка будет всем говорить, что это сделала я.

Матвей не ответил. Нож он держал в руке. У Юльки в глазах заблестели слёзы.

– Матвей, да скажи хоть слово! Ты веришь мне или нет?

– Я видел её. Она шла отсюда, – сказал Матвей, как будто придя в себя, – я за ней погнался. Но потерял.

– Это хорошо, что ты её потерял. Не вздумай ментам о ней говорить! Хорошенько смой с этого ножа отпечатки пальцев. Ты понял?

– Да.

– И в комнату не заглядывай. Хорошо?

– Хорошо. Не буду.

Голос Матвея слегка дрожал, но Юлька не сомневалась, что он удержит себя в руках, не запаникует. Угрюмые молчуны внушали ей почему-то меньше презрения, чем другие люди. Может быть, потому, что часто молчал и хмурился Хусаинов.

– Ещё одно. Маринка сейчас спокойна, но ты не думай, что это – шок от нервного потрясения. Она просто спокойна. Она в том доме видела что-то страшное, по сравнению с чем все прочие ужасы – ерунда. Матвей! Постарайся выяснить, что Маринка видела там. Тогда всё станет понятно.