Девушка кивнула и удалилась, виляя бёдрами. На ней были лишь стринги, чулки и туфли на шпильках. Коньяк пришёлся Таньке по вкусу, хотя она не была любителем крепких спиртных напитков.

– И сколько стоит эта отрава?

– Понятия не имею.

Танька была ошеломлена.

– Тебя здесь бесплатно, что ли, обслуживают?

– Конечно. Я им приношу прибыль.

– А! Типа, девочки сюда валят на тебя пялиться?

– В том числе, – сказала Альбина и закурила. Сотовый зазвонил. Она его выключила. Спросила:

– Так говоришь, Петраковский тебя обидел?

– Нет, он меня разозлил, – уточнила Танька, хлебнув ещё коньяку, – притом основательно.

– А вы где с ним встретились?

– На Тверской. Он туда мотается снимать девок.

– И чем ты так ему приглянулась, кроме спортивной жопы? Из-за чего у вас вдруг сложились такие прочные и глубокие отношения?

– У меня инструмент шикарный, – призналась Танька, и, открыв рот, высунула язык такого размера, что телезвезда шарахнулась. Таньке стало очень смешно. И жарко от коньяка. Она убрала язык и медленно расстегнула ворот рубашки, открыв отсутствие лифчика. У Альбины также порозовели щёчки и ушки.

– И что ты умеешь делать этим своим инструментом, кроме как молоть чушь? – поинтересовалась она.

– Тебя это не касается! – разозлилась Танька, – ты зоофилка! У тебя есть мужик!

– Ого! Это Петраковский тебе сказал?

– Да какая разница, кто мне это сказал? Это и так видно! Когда ты рот открываешь, он весь становится круглым, как бублик с маком!

– Почему с маком? – не поняла Альбина.

– Да потому, что я ненавижу бублики с маком! Не понимаю, как можно мак на бублики тратить?