Снегопад утих. Порывистый южный ветер взмётывал с земли снег и разгонял тучи. За соседним забором выла собака. Альбине снился хороший сон. Она кочергой била Петраковского. Он орал и сплёвывал кровь. Добить не успела, так как лежавшая рядом Танька внезапно дёрнулась и невнятно что-то пробормотала. Открыв глаза, Альбина увидела при багровом свете луны, маячившей за окном, сидевшую на краю постели рыжую женщину в светло-голубом сарафане. Она сидела к ней боком.

Танька громко храпела, лёжа ничком и раскинув ноги с белыми пятками. Приподнявшись и протянув дрожащую руку к бра, Альбина нащупала выключатель.

– Не надо света, – глухо предупредила рыжая, поглядев на неё, – и шума не надо. Если она проснётся, я буду вынуждена её загрызть. Разве тебе нужен здесь труп?

– Не нужен, – сдавленным голосочком пролепетала Альбина, отдёрнув руку, – но как же так? Ведь ты обещала! Ведь я же сделала всё, что ты от меня хотела! Зачем ты здесь?

– Вот как? Всё? – подняла бровь рыжая, – тебе память не изменяет? А ну, напомни-ка мне, что я от тебя хотела?

– Ты приказала мне отнести доску в старый дом…

– Около ручья?

– Да!

– А я тебе объяснила, дрянь бестолковая, почему не могу сама это сделать? Или же у тебя сейчас хватит наглости заявить, что не объяснила?

– Конечно, Нет! То есть, да…

– Так да или нет?

– Да, да, да! Ты всё объяснила мне!

– Повтори! Посмотрим, как ты запомнила.

– Ты сказала, что если хоть ноготком дотронешься до доски, на которой был нарисован подлинный лик Христа – сгоришь в один миг!

– И ты мне поверила?

Этот странный вопрос был задан таким убийственно-ядовитым тоном, что у Альбины взмокла спина.

– Конечно, поверила! Как же я могла тебе не поверить? Ведь я любила тебя. Если бы не ты, я бы никогда не узнала, какое счастье быть женщиной!

– Ладно, ладно! Это всё – лирика и безумие. Скажи мне вот что, красавица: ты ни разу не задавалась вопросом, как я могу не корчиться на доске, к которой боюсь притронуться ноготком?

– Мертвецы корчиться не могут, – ошеломлённо пробормотала Альбина, – ведь на иконе ты мёртвая! Вне иконы – ожившая. Ты сама мне это сказала…

– Вот теперь вижу, что ты и вправду всё помнишь, – важно кивнула рыжая, – ну а если так, расскажи мне, как ты вошла в тот дом и что там увидела?