Лидул не договорил, Рагдай промолчал. Обогнув кабак, два всадника двинулись по извилистому проулку, который вёл в темноту. Внезапно дорогу им преградил какой-то мужик с окладистой бородой, возникший из темноты другого проулка. Взяв под уздцы лошадь тысяцкого, он тихо сказал:

– Лидул! Сверни к новгородцам.

– Кто ты такой? – поинтересовался варяг, схватив рукоять своей кривой сабли.

– Имя тебе ничего не скажет, но я – из Любеча.

– Хорошо.

Услышав такой ответ, мужик шмыгнул за угол. Тысяцкий и Рагдай направили лошадей туда же. По узкой улице, что тянулась между двумя рядами торговых лавок, любчанин шёл не спеша. Два всадника следовали за ним, как будто Лидул не знал, куда ехать. Путь был недолог. Улица упиралась в стену очень большого купеческого подворья с четырьмя башнями по углам. Подойдя к воротам, мужик ударил в них кулаком. Послышался лязг засовов, и обе створки, толкаемые двумя дружинниками, раскрылись. Въехав во двор, Лидул и Рагдай достигли крыльца одного из трёх теремов, стоявших среди складов и конюшен. Там они спешились и под взглядами двух десятков дружинников, охранявших терем снаружи, поднялись к двери. За нею воинов оказалось раза в два больше. Они толпились около лестницы на второй этаж. Поднявшись по ней с Рагдаем, Лидул открыл первую же дверь.

В большой натопленной горнице, при лучинах, стояли шестеро новгородских купцов, гусляр Вирадат и рыжая баба, одетая как княгиня. Она была хороша собою – так хороша, что Рагдай, входя, глядел на неё лишь. Тысяцкий – тоже. Однако, в его глазах заметна была насмешка. Едва взглянув на вошедших, баба сказала прочим:

– Идите, други! Я буду думать над тем, что вы предложили.

Купцы и дед направились к двери. Последний, глядя в глаза Рагдая, вдруг открыл рот, чтоб заговорить, но варяг, сжимавший рукоять сабли, лязгнул клинком о ножны, и рот старика закрылся. Опустив голову, вышел дед за купцами.

– Зачем звала? – спросил Лидул бабу. Её глаза – небольшие, серые, сузились. Поглядев пристально на Рагдая, она сказала:

– Я, кажется, одного тебя лишь звала, Лидул!

– Один я с тобой говорить не стану, – заявил тысяцкий. Рыжая усмехнулась.

– Неужто боишься князя? Он ведь уже давно меня не ревнует!

– Я ничего об этом не знаю и не желаю знать. Говори быстрее, что надо?

– Отлично знаешь ты всё, – заявила рыжая, тряхнув чёлкой, – князь, стало быть, боится меня так сильно, что прекращает доверять всякому, кто побыл со мною наедине?

– Спроси об этом у самого Святослава. Или у Вирадата. Он, я гляжу, куда лучше князя знает его дела.

– Послушай, Лидул, послушай, – заговорила баба, подходя ближе, – неужто ты без оглядки на Святослава уже и шагу ступить не можешь? Ты, храбрый воин знатного рода! Бери пример хотя бы с Гийома, который крутит какие хочет дела, с кем хочет и когда хочет!