Ответа не нашлось.

Центурион старался не поддаваться унынию. Потери значительные, однако не катастрофические. Арминий не погиб, но его замысел убить Цецину сорван. Обоз потерян, но вся армия, включая мятежные легионы, собралась на этом месте. Моральный дух невысок, но и до отчаяния далеко. Тулл хотел надеяться на лучшее, но знал: еще один день тяжелых боев, и легионеры могут сломаться.

– Ты что-нибудь ел? – послышался голос Фенестелы, а затем и сам он появился из темноты.

– Моя еда осталась в обозе. Вместе со старым Амбиориксом, – ответил Тулл. Хорошо, если галл умер быстро… Ноздри его зашевелились. – Ты что там прячешь?

Фенестела вытащил из-за спины аппетитный кусок окорока.

– Вот что.

Рот Тулла наполнился слюной.

– Ты где раздобыл его, собака?

– У меня свои источники. – Это был обычный ответ Фенестелы. Он принялся нарезать мясо, орудуя кинжалом. – Держи.

– Клянусь задницей Юпитера, это вкусно, – сказал Тулл, усердно работая челюстями.

– Голодный человек – никудышный критик, – усмехаясь, ответил Фенестела. – Это мясо видало лучшие времена. Но пусть уж такое, чем ничего.

Дальше они не разговаривали, пока не съели всё до крошки.

– Как там люди? – спросил Тулл. Он отвечал за всю когорту, но между ним и Фенестелой «люди» всегда означало его центурию.

– В холоде, в сырости и в голоде. А так не слишком плохо. – Фенестела посмотрел серьезно. – Не волнуйся. Они пойдут за тобой и будут биться. Но они оценили бы, если б ты заглянул к ним.

Тулл довольно рыгнул.

– Скоро зайду.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. Посиди у огня. Отдохни. – Фенестела начал протестовать, но Тулл прорычал: – Ты устал не меньше меня, если не больше. Воровать провизию – утомительное занятие, как мне говорили.

– Ха! За такие слова вызывают на поединок.

– Мы с тобой слишком стары для этого, – сказал Тулл, подталкивая опциона к своему одеялу. – Останься. Сядь. Это приказ.