Айкони вскочила с лежака, быстро сунула ноги в кисы и намотала тесёмки, потом схватила уламу и затянула ею себе грудь, завязав углы платка узлами. В уламе была душа, которую она сняла с мертвеца ещё в Тобольске; душа мертвеца поможет в борьбе со зверем-демоном. Припасы для стрельбы у Айкони были заранее приготовлены на столе: пороховница из коровьего рога, коробочка-пульница, мерная чарка, травяной пыж, воронка, скрученная из бересты, и палочка-шомпол. Руки у Айкони не дрожали. Она выдернула пробку из рога, натрусила пороха в чарку, поставила самопал на приклад, сунула в дуло воронку, высыпала порох, утрамбовала шомполом, закатила в ствол круглую железную пулю, снова утрамбовала шомполом, запихала пыж и опять утрамбовала шомполом. Самопал был заряжен. Айкони взяла пучок лучин и подожгла их от углей в чувале. Теперь пусть помогут боги тайги.

Медведь топтался по крыше, брёвна хрустели, струился древесный прах. Айкони осторожно вынула засов, чтобы шумом не привлечь Старика, взяла ружьё и горящие лучины, распахнула дверь и метнулась наружу. Серый день; ветер нёс над Ен-Пуголом сумрачные тучи. Айкони отбежала от избушки на десяток шагов и остановилась, повернувшись.

Какой он огромный – Когтистый Старик! В три раза больше Айкони и в шесть раз тяжелее! Он был весь буро-плесневелый, перемазанный склизкой болотной тиной; мокрая шерсть висела колтунами; под шкурой вздувались и перекатывались бугры мускулов. Толстенными кривыми лапами Старик рылся на крыше, стоя задом к Айкони, и яростно швырял клочья кустов.

Айкони положила увесистый самопал стволом на голову низенького идолка и махнула лучинами, раздувая огонь. Старик не оборачивался.

– Явун-Ика! – звонко и требовательно крикнула Айкони.

Медведь замер, а потом оглянулся как-то из-под плеча. Айкони увидела его косматую башку, круглую, как котёл, с острым рылом, испачканным чёрной дрянью. Медведь смотрел на Айкони чёрными, мёртвыми глазами. Звери никогда не смотрят на людей без выражения, их взгляды всегда оценивающие, полные готовности к чему-то – к бегству или нападению, а у Когтистого Старика глаза оставались пустыми, словно их выкололи.

Айкони поднесла огонь лучин к запальной дырке ружья.

Грянул выстрел, приклад больно ударил Айкони, и ружьё упало.

И ничего не изменилось. Старик стоял на крыше. Айкони промахнулась.

У неё был только один выстрел, и всё. Зарядить самопал второй раз она бы не успела. Она осталась почти безоружной против Когтистого Старика – слабая девчонка против медведя-людоеда на острове среди болот. У неё только нож. А медведь во сто крат сильнее неё, и быстрее бегает, и быстрее плавает. И все лесные боги покинули Ен-Пугол, изгнанные демоном.