А наутро Айкони и Нахрач снова пробивались сквозь тайгу, потому что по их следам шёл непреклонный русский митрополит, и ничто не могло его остановить – ни демоны, ни буреломы. Но, похоже, старый Ике устал от бегства. Он начал застревать на корнях, а потом лопнул один из двух ремней, на которых Ике волочился за лошадью. Нахрач изучил обрывок ремня.

– Он не перетёрся. Он разрезан ножом.

– У Ике нет ножа! – удивилась Айкони.

– У богов есть всё! – злобно возразил Нахрач. – И ноги тоже есть!

Он вырвал из мха тонкую сосенку и наотмашь хлестнул ею идола.

– Ты не бог, а трусливый бурундук, Ике-Нуми-Хаум!

– Не бей его! – испугалась Айкони.

Однако Нахрач не унялся.

– Ты стал негодным, Ике! Ты дряхлый дурак! Тебя победили!

Айкони попыталась схватить Нахрача за руку.

– Это бог! Так нельзя!

Нахрач безжалостно хлестнул и Айкони.

– Почему нельзя? – яростно спросил он.

– Его надо почитать! Он сильный!

– Ну и что? Медведь тоже сильный! Лось сильный! Олень сильный! Но я не боюсь медведя, лося и оленя! Надо мне – убью! Я найду другого бога, лучше этого старика! Я оставлю его здесь и уйду! Он обманул меня!

– Я не брошу Ике! – гневно крикнула Айкони.

– Тогда и оставайся с ним!

Нахрач вытащил нож и отсёк второй ремень, ещё удерживающий идола.

– Не покидай меня, Нахрач! – взмолилась Айкони. – Ты сильный и храбрый! Ты хозяин! Я пропаду без тебя!

Нахрач не внял её отчаянью. Схватив верёвочную узду, он кособоко пошагал дальше в лес, уводя лошадь.