– А ты сдери с меня кожу. Я не закричу.

– Я не спрашиваю тебя, чего ты хочешь, я требую от тебя того, чего ты, похоже, боишься, как маленькая девочка. Ты будешь сражаться вместе с нами против стойбища рода Медведицы!

Харка задохнулся. Еще не научившись как следует говорить, он уже знал, что нельзя возражать старшим; тем не менее он сказал:

– Я не скальпирую женщин… и детей.

– Ты будешь сражаться с теми, кто возьмет в руки оружие, или ты предатель, которого я наряжу в женское платье и убью. Ты будешь сражаться?

Харка уже полуоткрыл рот, как человек, готовый застонать, но не издал ни звука, однако и не закрыл рот после того, как сказал «да». Это «да» прозвучало сдавленно.

Маттотаупа смотрел мимо него. Он добился того, чего хотел добиться. Но он был не в состоянии больше смотреть в преисполненное муки лицо юноши, это причиняло невыносимые страдания. Он вскочил:

– Идем!

Харка поднялся, его пошатнуло, но он устоял и последовал за отцом. Маттотаупа поспешил в ту сторону, откуда они оба пришли. Он направлялся либо к Джо и его спутникам, либо к лагерю милицейского отряда, поначалу это была одна и та же дорога, но скоро оказалось, что ему нужен лагерь, за которым Харка подглядывал и где несомненно был в то время и Маттотаупа.

Индейцы пока что не учуяли дым; северный ветер еще не донес до них этот запах. Но они вдруг услышали в тишине ночи залпы выстрелов с той стороны, где находился лагерь. Маттотаупа замер на ходу, чтобы внимательно прислушаться. Выстрелы не повторились. Маттотаупа снова пустился в путь, и Харка продолжал за ним следовать. Он шел как машина, управляемая чужой волей.

Они приблизились к месту расположения белых. Костры были присыпаны и загасли; пламя нигде не вспыхивало. Обугленное дерево еще источало свой запах. Очевидно, на лагерь было совершено нападение; предположительно их обстреляли из лука, поскольку отдыхающие в свете костров представляли собой отличную цель; в ответ на это нападение они, как видно, и отстреливались, загасив пламя. Теперь здесь царил обманчивый покой. В таких обстоятельствах двум индейцам трудно было бы объясниться с белыми: их могли принять за врагов и обстрелять как белые, так и затаившиеся в укрытии лучники.

– Беги к Джо и предупреди его! – приказал Харке Маттотаупа.

Не сказав ни слова, юноша пустился в путь. Как только окрестности лагеря остались позади, он уже не соблюдал особой осторожности и бежал быстро и прямиком к исходному пункту своей разведки.

Оказавшись близко к этому месту, он подал условные знаки и получил на них ответ. Уже светало. Джо был на ногах и присматривал за тремя лошадьми.