Это лишь мечта. В Лондон? В дом Гэвина Флея? — Голос стал ниже на две октавы и замедлился, слова стали неразборчивыми. — Нет.

Адам посмотрел в сторону фигуры, но ничего не увидел, кроме кучки женщин, сбившихся в единое мерзкое целое. Одна подобралась к нему и сжала ему грудь, другая начала изрыгать проклятья. Адам посмотрел вниз и уставился на дрожащую женщину, которая цеплялась за его ноги.

Забрать ее отсюда? В дом Флея? Если Флей не избавится от нее сразу, и она увидит, во что превратился ее сын… если она будет хотя бы способна распознать правду… что тогда?

— Мама, — только и сумел выдавить он.

Тогда, подняв свое измученное лицо и посмотрев на него снизу вверх, она отчаянно прошептала:

— Кто ты?

— Эстер Блэк! Эстер Блэк! — взвизгнула одна из женщин. — Эй, Нонни! Нонни! Сломай ей хребет!

Крик был подхвачен и размножен на множество голосов. Комната ужасов зазвенела от раскатистого визга, который едва не разорвал Адаму голову. Женщины скакали и бесновались, как разозленные фурии.

— Помоги мне, — умоляла его мать.

Помоги ей, — раздался одновременно мягкий и настойчивый голос, но Адам не мог понять, откуда он звучал.

Он высвободился из ее хватки, оттолкнул остальных женщин и прильнул спиной к покрытой плесенью каменной стене. Он знал, что нужно было сделать. Подойдя к Эстер, он схватился за дубинку обеими руками с двух концов, уперся коленом матери в затылок, приставил дубинку к ее горлу и изо всех сил дернул назад.

Она взмахнула руками, сопротивляясь. Остальные женщины разом ахнули — некоторые с ужасом, а некоторые с радостью, потому что все они в этот момент осознали, что Эстер Блэк навсегда покидает бедлам.

Адам продолжал свое мучительное действо, бывшее для него трудом любви, который не только раздавил ей горло, но и превратил в золу тлеющий уголек ее души. Наконец, он почувствовал и одновременно услышал тошнотворный хруст. Когда Эстер содрогнулась и обмякла, крики остальных усилились до такой степени, что сын Черного Ворона едва сам не рухнул в пучину безумия.

Все закончилось. Адам отошел от распростертого тела. На его лице было что-то мокрое. Не слезы, нет. Он понял, что у него изо рта успела пойти пена.

Чья-то хрупкая фигура двинулась в его сторону, ее лицо было изъедено язвами… или же чьими-то зубами. Она протянула к нему руки то ли в попытке обнять, то ли желая выколоть ему глаза. Адам взмахнул дубинкой и поймал своим ударом только воздух, но женщина отскочила от него и упала навзничь, скуля, как побитая собака.