В гильдейских статутах мы видим, что древние установления и новые обычаи действовали одновременно; и внутренний конфликт между ними проявился в утверждении о том, что удовольствие часто превращается в обязанность, в то время как в древние времена участие в пирах было радостью и необходимостью. В Средние века пирующие нуждались в тостах, чтобы во время застолья соблюдался порядок, чтобы было видно, что братия выполняет свои обязанности – это было пережитком прошлого. Новым стало то, что их использовали в качестве меры, предупреждающей всякое нарушение правил. Когда культура так далеко ушла от старой системы, что центром тяжести стала мысль, полностью отданная христианству, регулирующие функции тоста сделались основными; однако изменение религиозного тона одновременно привело к исчезновению той силы, которая превращала порядок распития напитков в средство сдерживания чрезмерного веселья братьев.

В зависимости от обстоятельств и времени та или иная минни приобретала большее или, наоборот, меньшее значение. На поминальном пиру обетный кубок обретал свое значение благодаря тому, что его пили за вступление наследника в свои права. На свадьбе первый кубок выпивали за брачную сделку, поскольку это было главным условием удачи и счастья в новой семье, а также за дружеские отношения между двумя домами, породнившимися под одним щитом. Праздник мира и союза не мог обойтись без чаши согласия, словом, у каждого пира была своя задача. В религиозных празднествах течение пира определялось удачей в ее высшем проявлении, но судьба клана зависела от его хамингьи.

Осушение кубка придавало празднику жертвоприношения особый характер. Всеохватывающая святость объединяла собравшихся, в пиршественном зале воцарялось единодушие; пирующие превращались в единое целое, не распадавшееся до тех пор, пока не был выпит последний кубок.

Во время обычных попоек компания в какой-то момент разбивалась на отдельные группы; друзья усаживались вместе и пили отдельно от остальных. Или сидящие рядом поворачиваются друг к другу и пьют один рог на двоих – на севере это называлось «пить твименнинг» (tvimenning).

Жертвенный пир проводился в соответствии со строго установленным порядком: использовались только освященные сосуды, рог шел «вокруг огня» – слуги разносили мед или пиво от одного человека к другому по всему залу, затем обходили кругом очаг и шли вдоль противоположной стены зала.

В святость праздника вносила свой вклад и женщина. Скальды называют ее «богиней пива», и это не просто поэтическое приукрашение. Восхищение красотой хозяйки дома, идущей по залу, – это всего лишь слабое отражение того величия, которое женская святость и святость собрания проливали на нее в глазах всех собравшихся: «В мужчинах будет прославлена битва и подвиги оружия, но женщина должна обрести славу среди мужчин; в час меда в доме ярла она первой приветствует повелителя, протягивая рог королю». Так обычай, принятый при королевском дворе, описан в поэзии, где слово «должна» обозначает нормальное течение жизни, и эти строки можно без преувеличения назвать частью жертвенного ритуала.