Подобно тому как присвоение имени помогало душе вселиться в новорожденного, так и следование церемониалу придавало пиру нужное направление, а также устанавливало его пределы и цели, которых он должен был достичь. Поэтому формальности должны были соответствовать тому случаю, в честь которого устраивался пир. Они закрепляли воздействие пива, в задачу которой входило объединение людей в единое целое, превращение чужого человека в родственника в результате усыновления и подтверждение обещания о свадебном подарке невесте. «Отцом твоим станет Гьюки-конунг, а я – матерью, а братьями – Гуннар и Хёгни, и все вы побратаетесь, и не найдется никого вам равного», – говорит Гримхильд, когда Сигурд берет рог, который заставил его взглянуть на членов семьи Гьюки по-новому.

Когда пиво пьют на свадьбе, то обещание должно включать в себя, помимо всего прочего, заявление об условиях союза двух кланов. В Норвегии в дни не столь отдаленные отец девушки на выданье, прежде чем дать согласие на брак, подсчитывал количество коней и скота у жениха и только потом решал, будет ли сделка взаимовыгодной, ибо, не желая отдавать дочь замуж, словно нищенку, сам он давал за нее «тысячу норвежских талеров, кровать с постельным убранством, коня в полной сбруе и пять коров». Как видим, обычай брачной сделки за сотни лет изменился не слишком сильно. В шведском брачном договоре читаем, что невестино пиво должно было быть выпито «за честь дома, за хозяйку, за половину кровати, за замки и ключи… за домочадцев и всех добрых христиан». Чаша, подтверждавшая брачную сделку, называлась ньётсминни (njotsminni), и в этом слове отображалась суть договора, о чем говорит корень «ньёт», обозначавший того, кто радуется, а также душу и способ использования вещи.

Словесная формула, используемая при заключении мира между двумя кланами, не сильно отличалась от знаменитой клятвы: «Теперь все вопросы разрешены, и над кубком и добрым жарким [обещаем, что] и в суде и на пиру все мы, как родичи, будем делить нож, мясо и все остальное друг с другом, а не с врагами… Ради нас и наследников наших, рожденных и еще нерожденных, зачатых и еще незачатых, поименованных и нет, [клянемся, что] каждый из нас принимает обещание и дает истинное обещание не преступать уговор отныне и во веки веков, пока стоит земля и живут люди… как сын отцу и отец сыну во всех делах, где они будут действовать сообща, на земле и на воде, на корабле и на лыжах, в море и верхом на коне, делить весла и ковши, рабов и палубу… как друг встречает друга в море, как брат встречает брата на дороге».