— Центральный пост, говорит акустик! Контакт потерян!

— Хорошо, Бам-Бам. Значит, «Тайфун» преодолел ледяной хребет. Рулевой! Ни фута вниз, ни фута вверх. Держать глубину погружения строго!

Мазила кивнул, не отрывая взгляд от указателей. «Портленд» двигался прямо на невидимую ледяную стену.

«Байкал».

— Прошли! — крикнул Беликов.

— Нас по-прежнему сносит влево, — сказал Гаспарян. — Скорость двенадцать узлов.

В центральном командном посту наступила тишина. Огромная субмарина скользила, зажатая сверху льдом, а снизу — илистым дном.

Пинг!.. Пинг!.. Пинг!..

— Тринадцать узлов.

Вдруг лодка содрогнулась всем корпусом. Тряска быстро перешла в поперечные толчки и рывки. «Байкал» пересек нижнюю границу мертвой зоны — диапазона скоростей, при которых его вертикальный руль становится неэффективным.

Марков вспомнил про одного командира, который обнаружил мертвую зону, войдя в Кольский залив не с той скоростью, и выскочил прямо на берег с вывернутым до отказа бесполезным рулем.

— Четырнадцать узлов.

Вибрацию вызывали быстрые потоки воды, огибавшие корпус лодки, которые образовывали за кормой завихрения и ударялись в руль.

— Наш курс... стабилизировался! — в голосе Гаспаряна сквозило изумление.

— Следи за скоростью! — крикнул Марков.

Если скорость превысит верхнюю границу мертвой зоны, огибающий поток выровняется, и заклинивший руль снова станет проблемой.