Из-за спины Ванна вышел Энглер.

— Я предупреждал, что его придется убеждать.

Радист передал «беретту» Бледсоу.

Лейтенант направил пистолет Стэдмену в грудь.

— Лейтенант-коммандер Стэдмен, вы арестованы за неподчинение приказу командира корабля!

Никто не смотрел на Скавалло.

Молодая женщина прыжком подскочила к панели управления балластными цистернами. Не успел Бледсоу раскрыть рот, как она открыла крышки и опустила вниз оба красных тумблера.

С оглушительным шипением в балластные цистерны «Портленда» ураганом устремился сжатый воздух, очищая их досуха. Субмарина весом семь тысяч тонн начала подниматься к поверхности.

Браун слышал, как убрались носовые горизонтальные рули, слышал, как началась продувка балласта. Но грохот не умолкал, и боцман подумал, что когда чего-либо хорошего в избытке, это уже плохо. Нос лодки стремительно задирался вверх, однако у Брауна хватило рассудка сделать большой глоток воздуха, прежде чем воздушный пузырь, сохранивший ему жизнь, унесся вверх тоннеля, и его накрыла с головой волна забортной воды.

Боцман крепко ухватился за что-то, словно ящерица, цепляющаяся за скалу. Он почувствовал, как хватка моря начинает ослабевать. «Портленд» ракетой взлетал к поверхности. Легкие Брауна, разбухшие будто воздушные шары, с силой давили на ребра, стремясь вырваться через грудную клетку и через горло. Несмотря на первобытное желание держаться до конца за каждый пузырек, за каждую молекулу воздуха, боцман начал выпускать его тоненькой струйкой сквозь плотно сомкнутые губы.

Ощутив в груди острую боль, он разом выдохнул весь зажатый в легких воздух. «Портленд» всплывал быстро, возможно, слишком быстро, чтобы Браун мог это перенести. Но вот он выпустил весь запас воздуха, и когда субмарина поднимется на поверхность, у него ничего не останется...

Где-то впереди послышался резкий хруст. Налетев со всего размаха на лед, «Портленд» пробил его и закачался на поверхности. Брауна закружил черный невидимый водоворот. Вода и пена устремлялись то в одну сторону, то в другую, швыряя боцмана о стенки тоннеля, пытаясь оторвать его от опоры, за которую он держался. Лишившись воздуха в легких, Браун не разжимал руки, моля бога о том, чтобы те, кто находился по ту сторону толстой стали, были готовы его принять. Потому что по его оценке у них была лишь одна минута, максимум — две, чтобы открыть люк.

В центральном посту творилось настоящее светопреставление. Всех, кто не успел ухватиться за что-то закрепленное, швырнуло на палубу. Как только лодка накренилась, взлетая вверх, двое матросов, поддерживавших Ванна, выпустили его, цепляясь за переборку за рулевым постом. Ванн, не удержавшись на ногах, упал на палубу и подкатился к ногам Стэдмена. Он катился бы и дальше, но старший помощник, опустившись на колено, схватил Ванна за запястье, другой рукой удерживаясь за кресло.