Возвращение капитана Деметриада прерывает ход моих мыслей. Я замечаю, что лицо его слегка посветлело. На это хватило и пяти минут.

— Отважный, говоря откровенно, я предполагал тебя наказать… Ты уже давно должен был явиться в штаб… Но благодаря «подарку», — он показывает на пакет, — так и быть, прощаю. — И говорит улыбаясь: — Полковник Василиу просил передать тебе благодарность.

Хотя я и в штатском, но по привычке вытягиваюсь.

— Ты поел? — неожиданно спрашивает меня капитан, как будто бы это проблема номер один в операции «Стежар».

— Это имеет значение?

— Имеет… Пока я буду беседовать с майором, которому ты проломил голову, сбегай-ка в офицерскую столовую и перекуси: эта августовская ночь будет для нас не только длинной, но и бурной… Тебе предстоит большая работа.

— Операция «Унде»?

Деметриад снова берет в руки документ и машет им как вещественным доказательством.

— Не исключено, что будут внесены изменения… Но сперва беги в столовую…

Я не двигаюсь с места. Удивленный моей нерасторопностью, начальник задает вопрос по существу:

— Что с тобой, Бану?

— Прошу вас, господин капитан, если можно, скажите и мне, какова ситуация. Вы знаете, у меня было назначено свидание с Маргаретой… — Я прикусываю язык. Что это меня стукнуло? Неужели Маргарета — веский аргумент в военной обстановке? Внезапно я чувствую себя ужасно одиноким и бормочу: — Прошу вас, простите меня! — Я берусь за ручку двери и собираюсь выйти.

— Лейтенант, — останавливает меня капитан. — Ты меня о чем-то просил. Куда ты уходишь?

— Я подумал, что позволил себе слишком много.

Капитан Деметриад смотрит на меня веселыми, счастливыми глазами:

— Пробил час Ч. Сегодня после полудня во дворце были арестованы Ион и Михай Антонеску… Разрыв с третьим рейхом отныне стал фактом. По плану операции «Стежар» армия получила приказ атаковать и разоружить немецкие военные части.

Невольно перед моим мысленным взором возникает фигура таксиста. Он все время смеялся надо мной, сколько раз ссылался на какую-то табачницу.

— У тебя еще есть вопросы, лейтенант?

— Вы разрешите мне позвонить моей невесте?

— Очень сожалею, но… Только после десяти, когда его величество прочтет по радио коммюнике государственной важности…