Джесси глубоко вздохнула и ничего не сказала. Она только дивилась теперь тому, что так долго и терпеливо слушала его вранье. Ведь Мюрри сам говорил ей, что брат ее умер на его руках. Какой же смысл был в этой лжи? Неужели Мюрри прислал его сюда для того, чтобы Лэдло содействовал его обману? Джесси решила более не слушать его и, поднявшись с места, протянула ему руку.

— Я никогда не забуду того, что вы мне говорили! — сказала она. — Смерть моего брата была величайшим горем моей жизни. Когда-нибудь я узнаю всю правду, мистер Лэдло! Но когда я узнаю ее, то виновному несдобровать!

Лэдло был страшно перепуган ее словами, но старался сохранить самообладание.

— Да, да, я вполне понимаю, но вижу, что вы заняты, и потому позволю себе удалиться! Мне было особенно приятно рассказать вам все, что я знаю. Вест всегда молчит о себе, и людям трудно распознать его!

— Ну, я давно уже успела узнать его! — сказала Джесси, ответив едва заметным кивком головы на почтительный поклон гостя.

Он просидел у нее более часа, и из всего, что он говорил, она не могла прийти ни к какому заключению. Теперь она вспомнила о письме и телеграмме, но когда прочла их, щеки ее вспыхнули и руки слегка задрожали.

«Нахожусь в Холли-Лодж, станция Витчерч, не в состоянии приехать к вам. Жду вас сегодня вечером. Джеральд».

Так вот оно, это послание, которого она так долго ожидала. «Не в состоянии приехать к вам». Что это значит? Что он все время ожидал ее и, быть может, только сегодня узнал, что она жива? Чувствуя себя пристыженной за свои неосновательные, как ей теперь казалось, подозрения относительно его, она решила сегодня же ехать в Витчерч и там узнать все, хорошее или дурное. Она чувствовала, что долг повелевает ей пойти и сказать человеку, которого все считали ее женихом: «Этого быть не может, я люблю другого».

XIX ЖЕНЩИНА И КОЛЬЦО

XIX

ЖЕНЩИНА И КОЛЬЦО

Она решилась поехать на зов жениха, не предвидя для себя никаких неприятных последствий. Она боялась только одного, что, пожалуй, поддастся настояниям Джеральда и не скажет ему ту правду, которую она решила ему сказать. Она не взяла с собой горничную, так как не имела никакого багажа и рассчитывала вернуться в тот же вечер в свою гостиницу.

Будь она воспитана в Англии, она никогда бы не решилась отозваться на подобное приглашение; ведь ей ничего не было известно ни о подлинной жизни Джеральда, ни о том, кто с ним, из кого состоит его семья. Но такого рода соображения не удерживали молодую американку! Ведь она ехала в дом человека, который собирался назвать ее своей женой! Она ехала в эти зеленые леса и луга, которые скоро думала назвать своими. Что же могло грозить ей? Джесси чрезвычайно нравилась Англия, эта страна, утопающая в зелени и садах, с уютными коттеджами и одиноко стоящими среди своих обширных парков замками и усадьбами. В Америке, говорила она, мы все живем слишком на глазах у всех, так сказать, публично. Если американец строит дом, то не обносит его забором или оградой, а устраивает его так, чтобы каждый прохожий видел и серебро на его столе, и платье на его жене, и книги в его шкафах. Он хочет, чтобы весь город глядел в его громадные окна. В Америке нельзя испытать прелести уединения, там ею пользуются только дикари, тогда как в Англии ею наслаждаются все классы общества.