Не мешкая, Кесри еще раз проинструктировал капралов, хотя погрузка на корабль была хорошо отработана и каждый знал, что ему делать.

Утром подъем протрубили рано, но “Энтерпрайз” опоздал, и сипаям пришлось долго томиться под палящим солнцем. Однако, начавшись, погрузка прошла без сучка и задоринки, и во второй половине дня транспортный корабль, буксируемый “Энтерпрайзом”, прибыл к оконечности мыса Макао, где уже стояли английские суда: корветы “Гиацинт” и “Ларн” с восемнадцатью пушками, тендер “Луиза”, несколько баркасов и фрегат “Друид” с сорока четырьмя орудиями.

Окружившие кончик мыса корабли смотрели на бухту Прайя-Гранде. Севернее, возле перешейка, соединявшего полуостров с материком, расположились дюжина боевых джонок и флотилия судов поменьше. Кесри сразу понял, что эти неуклюжие корыта не чета современным кораблям, однако их чрезвычайно странный вид, который им придавали зубчатые башни на корме и носу, вселял определенное беспокойство, усугублявшееся внезапными всплесками активности на палубах, кои сопровождали звон гонгов и колоколов, клубы дыма и хоровое скандирование. Все это до крайности нервировало сипаев.

Вдали, на бастионах заставы, виднелась большая артиллерийская батарея из обычных пушек и орудий со стволами от шести до четырнадцати футов длиной на вращающихся лафетах-треногах. Крутой склон холма позади заставы пестрел флагами и вымпелами, трепетавшими на ветру. По прикидкам Кесри, в этом лагере было несколько тысяч солдат. Когда стемнело, мерцающие лагерные костры, рассыпанные по всему склону, выглядели светляками на трухлявом дереве. А фонари в руках вестовых, доставлявших новые приказы, казались блуждающими огоньками.

На китайских кораблях всю ночь шли приготовления – то и дело тихий плеск воды перемежался громкими командами и ударами гонга.

На рассвете стало видно, что боевые джонки переместились ближе к берегу и заняли оборонительную позицию возле выступающих стен заставы. За ночь увеличилось число пушек на батарее – с парапетов смотрело около двух дюжин жерл.

Все утро капитан Ми и другие старшие офицеры с борта “Энтерпрайза”, утюжившего воду вдоль берега, изучали оборону противника. В полдень был подан сигнал к началу атаки.

Сперва “Луиза”, “Энтерпрайз” и оба корвета приблизились к заставе, встав напротив китайских кораблей. “Энтерпрайз” подошел так близко к берегу, что почти зарылся носом в илистое дно. По второму сигналу корветы окрыли огонь с дистанции в шестьсот-восемьсот ярдов.

Небо над гаванью потемнело от стай водоплавающих птиц, всполошенных грохотом орудий. Через минуту-другую китайская артиллерия ответила огнем, невзирая на разрывы вокруг. Стрельба ее была яростной, но беспорядочной, почти все ядра ложились с перелетом. Тем временем тридцатидвухфунтовые пушки корветов пристрелялись, и китайские орудия одно за другим смолкали, погребенные под крошевом из кирпичей и разорванных тел.