Диньяр оказался необыкновенно милым и внимательным хозяином. Ширин опасалась, что родственник посмотрит косо на ее европейские наряды и отсутствие компаньонки, но Диньяр придерживался весьма либеральных взглядов – он не только одобрил подобный выбор одежды, но и наградил Ширин титулом зачинательницы: “Вот увидите, тетушка, когда-нибудь все наши бомбейские женщины возьмут вас за образец”.

Вместе с тем Диньяр был истинным парсом – строго соблюдал религиозные обряды и чтил древние традиции. Он пришел в восторг, когда Ширин украсила двери дома собственноручно сплетенными кружевными торанами.

Разумеется, не она одна пользовалась гостеприимством Диньяра, который, регулярно выступая в роли хлебосольного хозяина, любил повторять, что всего лишь подражает Бахраму, о чьей щедрости и вкусе к жизни ходили легенды на всем китайском побережье. Таким образом для Ширин приоткрылась сторона жизни супруга, доселе ей неведомая.

В Макао постепенно просачивались иные купцы-парсы, и вскоре Вилла Нова стала центром зороастрийской общины: по праздникам, собираясь в гостиной, сеты молились, а потом обменивались бомбейскими новостями, угощаясь дхансаком[87], рыбой на пару, тушеными бараньими ножками и сочной курицей, запеченной со специями.

Однако в беседе неизменно возникали всех волновавшие вопросы: сумеют ли англичане добиться компенсации за конфискованный опий? Будет ли она соразмерной, покроются ли потери?

Все это не тревожило только Ширин, которая уже давно не чувствовала такого умиротворения, как в здешних стенах.

За короткое время Захарий настолько освоился с опийной торговлей на море, что уже самостоятельно отыскивал новые точки сбыта в удаленных заливах и бухтах. Почти всегда его покупателями были материковые контрабандисты – члены групп, связанных с разными бандами и братствами. Овладев их системой сигналов и знаков, он легко определял надежного контрагента. Языковой барьер не возникал, поскольку обычно переговоры велись на пиджине, уже знакомом ему благодаря былому общению с серангом Али. Захарий успешно заключал сделки без посторонней помощи.

Так вышло, что в основном он имел дело с одной группой из сети, принадлежавшей заправиле по имени Ленни Чан, которого всегда представляли его шестерки. Наслышанный о неуловимости их босса, Захарий не думал, что когда-нибудь встретится с ним лично. Но он ошибался.

Душной августовской ночью к “Ибису”, бросившему якорь у побережья провинции Фуцзянь, подошла небольшая изящная джонка, у которой, в отличие от лодок ее типа, был треугольный парус, а на корме высился “домик” с мигающими фонарями на входе.