– Просветите, пандит-джи, – взмолился Кесри. – Я тоже хочу знать.

– Зарур бета, охотно, – радостно сказал гомуста. – Ты стал свидетелем пралаи – начала конца света.

– Арре йе кья баат хай, что вы такое говорите? – изумился Кесри.

Ноб Киссин-бабу расплылся в лучезарной улыбке.

– Чему ты так удивляешься, сын мой? Или тебе не ведомо, что мы пребываем в Кали-юге, эпохе апокалипсиса? Возрадуйся, ибо нынче ты воюешь за ангрезов, которым судьба предначертала поспешествовать концу света, но они всего лишь инструмент Божьей воли. – Он показал на “Немезиду”, проплывавшую мимо окутанных черным дымом фортов: – Взгляни, в чреве сего судна пылает огнь, пробуждающий демонов алчности, сокрытых во всяком человеке. Оттого-то англичане и пришли в Индостан и Китай, ибо сии страны населены столь густо, что алчность, взыгравшая в их жителях, способна пожрать весь мир. И вот сегодня началось сие великое пиршество. А закончится оно, когда человечество, обуянное бешеной жадностью, пожрет землю, воздух и небо.

У Кесри голова шла кругом.

– Я простой человек, и я не понимаю, – сказал он. – Зачем мне быть при начале конца? И почему вы здесь?

– Неужто не ясно? – В тоне гомусты сквозило удивление. – Мы тут, чтобы помочь англичанам исполнить веление их судьбы. Пусть мы люди маленькие, но нам выпало счастье знать о своем предназначении, чего им не дано. Мы обязаны всеми силами им помогать, это наш долг, понимаешь?

Кесри покачал головой:

– Нет, пандит-джи, не понимаю.

Ноб Киссин вскинул руку, словно благословляя его.

– Уясни, сын мой: чем скорее наступит конец, тем лучше. Мы с тобой удостоены чести избранников на службе у судьбы, и будущие поколения нас возблагодарят. Ибо лишь после конца сего света народится лучший мир.

На “Кембридже”, стоявшем менее чем в двадцати милях от Тигриной пасти, воцарилась тишина, когда вдали возникли огромные столбы дыма и пыли, медленно поднимавшиеся к облакам.

Вид их позволял сделать единственный вывод: горят форты Тигриной пасти.

Поток донесений сделал очевидным, что атака английских кораблей на Первый порог – лишь вопрос времени. Пока было не ясно только одно: это произойдет нынче или чуть погодя?

Текли часы, и вероятность скорого нападения таяла, поскольку к вечеру англичане вряд ли бы сунулись в здешнее русло, известное своими подвохами.