В этой книге я пытался привести некоторые причины, почему это разграбление было таким безжалостным. Неписаные законы войны извиняют подобные вещи, а чувства солдат, переживших чудовищное сражение, – требуют их. Эти солдаты не без оснований полагали, что жители Бадахоса сочувствуют французам. Разумеется, это не оправдывает их поведения; многие мародеры не принимали участия в штурме, однако в ту страшную апрельскую ночь причины эти казались рядовым солдатам вполне убедительными. Некоторые историки уверенно заявляют, что Веллингтон допустил грабежи и не останавливал их в течение суток в назидание другим городам, приютившим французские гарнизоны. Верно, что назидание не сработало, в чем британцы убедились годом позже в Сан-Себастьяне. Сражение было не менее ожесточенным, последующий разбой не менее ужасным.

Разграбление Бадахоса не обошлось без знаменитой любовной истории. Лейтенант 95-го стрелкового полка Гарри Смит спас от мародеров испанскую девушку Хуанну-Марию де лос Долорес де Леон и женился на ней. Девушка успела пострадать, у нее с мясом вырвали серьги, а лейтенант Смит годы спустя стал рыцарем и назвал в честь жены город в Южной Африке, осада которого тоже вошла в историю, – Ледисмит.

Я пытался следовать событиям кампании. Например, в бреши Сьюдад-Родриго были установлены пушки, а история о том, как Ноттингемширский батальон перебежал по доскам, произошла в действительности. Все описанные в книге сражения имели место, хотя атака на дамбовый форт не осуществлялась силами целого батальона и произошла позже. Она была проведена 2 апреля под командованием лейтенанта инженерных войск Стейнуэя, который, как и бедняга Фитчет, не рассчитал количество пороха, так что взрыв не возымел желаемого действия.

Утром 7 апреля под брешами нашли груды еще не остывших тел, и наблюдатели оценили число погибших в тысячу двести – тысячу триста человек. Веллингтон рыдал при виде убитых. Многие историки винят его в том, что он поспешил со штурмом, но, учитывая то, какое давление на него оказывалось, и то, что он не получил систематического инженерного образования, его решение трудно критиковать. Задним числом все горазды побеждать. Бадахос покорился чистой отваге таких людей, как подполковник пятого фузилерного батальона Ридж, чьи подвиги я приписал капитану Роберту Ноулзу. Ридж пал от пули в самом конце сражения, и Нейпир сказал о нем знаменитые слова: «Никто не погибал славнее, но погибли многие, и славы было в избытке».

В книге я не отдал должного 5-й дивизии, чья атака на бастион Сан-Висенте во многом определила успех штурма. В третьей, центральной бреши «Отчаянной надежды» не было, и свидетели этой ночи расходятся в оценке того, пробился ли сквозь нее хоть кто-то. Стрелковая дивизия утверждала, что часть ее солдат были найдены убитыми на склоне у этого пролома, но большинство уцелевших это опровергают, так что я воспользовался авторской свободой и повел на брешь Шарпа. Прорыв был осуществлен во время последнего штурма, но Веллингтон отдал приказ лишь тогда, когда убедился, что 5-я дивизия зашла в тыл противнику. Буквоеды придерутся, что Шарп штурмовал Сьюдад-Родриго с 3-й дивизией, а Бадахос – с 5-й; увы, судьба вымышленных героев – оказываться там, где сражение жарче, и автор вынужден нагло жонглировать номерами соединений. Некоторые батальоны участвовали в обоих штурмах, особенно принадлежащие к 3-й и Стрелковой дивизиям, так что грех мой не очень велик.