— Я думаю — удобно…

— А на день можно закрывать крышку. Все попросторнее будет в комнате.

— Вот только не знаю… — начал он.

— Что?

— Удержит ли откидная доска пишущую машинку?

Валентина Григорьевна объяснила:

— Удержит. Муж всегда работал на машинке. Много лет.

— Это ваш? — спросила женщина.

— Мой…

— У меня «Эрика», десятая модель, — сказал мужчина. — Она все же тяжеловатая. Кабинетного типа.

— Он работал на «Оптиме». «Оптима» не легче по весу.

Эти двое, наверно, недавно переехали в Алма-Ату, комната у них одна, и в таком случае секретер практичнее письменного стола. Они с Юрием Константиновичем тоже присмотрели его в Гурьеве, когда обитали в наспех построенном бараке. Правда, секретер был новый. Сказать бы им про то, какие трассы каких каналов пролегли через эту доску, какие водохранилища впервые на ней обрели свои очертания.

Мужчина отправился к продавцу, чтобы взять у него вставные стекла и примерить их, а еще — ключи.

— Муж говорил, ему всегда хорошо работалось за этим секретером, — неожиданно для себя сказала Валентина Григорьевна. — Много лет… Он не хотел менять его ни на какой письменный стол, даже когда мы получили новую квартиру и места стало достаточно.

— Он умер?

— Да.

Почему она спросила?.. Разве из того, что говорила Валентина Григорьевна, это не было ясно? А-а… Бывает еще, что не умирают, а уходят.

Вечером дома она рассказала Вале — секретер купили сразу же, муж и жена, вполне приличные люди. Ей легче было — знать, в чьи руки он попал. Деньги можно получить через три дня, такое в комиссионке правило. Надо будет поискать приличную шубку. Из старой Николка вырос, а шубка ему понадобится и в Алма-Ате.

Рассказывала она с подробностями, деловито, но это не могло не прозвучать как упрек. Валя виновато вздохнула и приласкалась к матери, словно вернулась на мгновение в далекое детство, когда она твердо знала, что в конце концов все обойдется и ее простят.