– Значит, на юг, сир? Убедиться, действительно ли отступил граф Тулузский? – предположил я.

Его глаза впились в меня, холодные и колючие.

– И не туда.

Смущенный, не зная, как поступить, я кивнул.

– В Париж, к королю Филиппу, – сказал Ричард. – Роберт поедет со мной.

«Как моему недругу удалось настолько втереться в доверие к герцогу? – гадал я. – Мне придется сильно постараться, чтобы сохранить его милость». Я кивнул, будто новость меня обрадовала.

– Когда выезжаем, сир?

Он снова вперил в меня ледяной взор.

– Ты не едешь с нами, Руфус.

Я обомлел:

– Как так, сир?

– Ты что, решил учить своего господина?

Голос Фиц-Алдельма хлестнул меня, как плетью.

Если бы взглядом можно было убить, он свалился бы замертво на месте.

– Спокойно, Роберт, – ласково сказал Ричард и снова обратился ко мне: – Ты наказан за свое вчерашнее поведение. – К моему изумлению, он продолжил: – Ты задирал и оскорблял людей Филиппа. Плевал в них, вызывал на драку. И все это, пока я был занят важнейшими переговорами. Если бы не вмешательство Роберта, перемирие, вступившее этим утром в силу, могло не состояться. Такая безответственность заслуживает наказания, Руфус. И это только начало. Когда я вернусь, то подумаю, какое еще взыскание на тебя наложить.

Я лишился дара речи от ярости – Фиц-Алдельм свалил на меня вину за то, что натворил сам, – и не мог найти ответа.

– Сир, это был не я!

Я видел лица друзей, на которых написана была готовность подтвердить мои слова, и заметил страх в глазах Фиц-Алдельма. Но я не принял в расчет несдержанный нрав Ричарда.

– Молчать! – рявкнул он.

Я прикусил язык.