– Безумцы, – сказал де Шовиньи, смеясь при этом. – Но раз противник способен сражаться на горящем мосту, то сможем и мы. За мной!

Языки пламени лизали доски настила на дальнем краю. Дым валил клубами, и из него выступили, выстроившись в шеренгу, четыре рыцаря.

Де Шовиньи опустил копье и пришпорил коня. Я с бешено колотившимся сердцем сделал то же самое. Овейн скакал слева от меня, Фиц-Алдельм – справа. Остальные гнали коней следом.

Со страшным грохотом мы сшиблись над серединой потока. Возглавлявший нас де Шовиньи уже выбил одного противника из седла и с мечом в руках наседал на второго. Я нацелился на третьего, но мое копье переломилось о щит, а вот его наконечник угодил точно в цель. Сотрясение было такое, как если бы меня ударили в грудь кузнечным молотом. Ноги мои лишь чудом остались в стременах, и я промчался мимо вражеского рыцаря на скакавшем галопом Поммерсе прежде, чем он бросил копье и выхватил меч.

От второго копья я уклонился, а затем меня окутал дым от горящего моста. Вышколенный Поммерс не остановился. Кашляя, со слезящимися глазами, наполовину оглушенный, я оказался на чужой стороне Юина, среди врагов. Куда бы ни упал мой взгляд, всюду были рыцари и жандармы, и я перепугался. Развернув Поммерса в отчаянной надежде прорваться назад через реку, я вдруг понял, что никто не нападает на меня.

– Не справился с конем? – послышался оклик.

Безумный смех заклокотал у меня в горле. Я появился сразу после атаки вражеских рыцарей, и враги решили, что я – один из той четверки, что мой конь умчался с места боя.

– Ага, – отозвался я и погнал Поммерса через дым.

Застав врасплох вражеских рыцарей на мосту, я выхватил поводья у воина с плосковерхим остроугольным щитом и потащил его за собой. Узнав меня по масти Поммерса или по анжуйским львам на щите, де Шовиньи махнул мне, подзывая к своей короткой шеренге, выстроившейся посреди моста. Бой, как я понял, приостановился.

– Как там, на другой стороне, Руфус? – весело спросил он у меня.

– Тесновато, сэр, – ответил я. – Нам нужны подкрепления.

– А вот и они. – Де Шовиньи махнул рукой вправо, и я увидел рыцарей, промерявших дно реки копьями в поисках удобного места для переправы. Затем он продолжил: – Лучше поскорее сдать пленника Рису, иначе ты вскоре лишишься его.

– Оставьте тут немного для меня, – сказал я, уводя добычу на наш берег Юина.

Риса, мягко говоря, не обрадовал приказ оставаться в лагере и сторожить пленника. Все переменилось, когда рыцарь представился: Жоффруа де Брюлон, богатый землевладелец из Сомерсета. Он дал слово оставаться в моей палатке. Хотя это и выглядело несколько легкомысленным, мне понравились его открытые манеры, и я согласился.