— Растет новое поколение поэтов для моего журнала, — ласково потрепал мальчика по волосам Глинка.

— Рыбак рыбака видит далеко в плёсе! Не так ли, князь? — продолжал сыпать пословицами губернатор.

Он уже немного, как говорится, «подкуражил» и его тянуло цеплять Белозерского, но Илья Романович будто не слышал его слов. Он неотрывно следил за удаляющейся фигурой барона Гольца и не мог понять, каким образом тот очутился в Москве, когда должен быть с армией в Пруссии.

— Ваш папенька о чем-то задумался, — заговорщицки подмигнул Ростопчин Борисушке. — Не станем ему мешать.

Он взял мальчика за руку и подвел его к Софье, скучавшей в обществе маман и немолодых дам, ее приятельниц, обсуждавших книгу Екатерины Петровны «Сборник доказательств истинности религии», писанную на французском языке и вышедшую перед самой войной. Тот, кто удосужился прочесть этот высоконравственный труд, не мог не заметить в нем явный крен в католичество. Впрочем, чему удивляться? Ведь сестра губернаторши, Александра Петровна Голицына, давно перешла в католичество. Да и сама губернаторша постоянно якшается с иезуитами, того и гляди, изменит вере отцов. Дамы просили и даже настаивали, чтобы она подробно пересказала свою беседу с Жерменой де Сталь, всемирно известной писательницей, бежавшей от Наполеона и за месяц до прихода французов гостившей на даче у Ростопчиных. Когда губернаторша подписывала ей свою высоконравственную книгу, француженка спросила, читала ли она ее «Коринну»? На что Екатерина Петровна, обиженно поджав губы, ответила: «Я не читаю романов, я читаю только серьезную литературу» — и протянула ей «Сборник доказательств истинности религии». «Вот ведь уела знаменитость!» — восхищались Ростопчиной дамы, хотя на самом деле предпочитали до дыр зачитывать какую-нибудь «Коринну» или «Клариссу», чем мучить себя скучной теософской книжицей. Софи слышала эту историю уже раз двадцать и поэтому обрадовалась появлению отца.

— Софьюшка, голубушка, — ласково обратился он к дочери, — пожалуйста, проводи этого молодого человека в комнату Лизы.

— Вот как? — рассмеялась она, видя, как смутился Борисушка. — А мне бы вы ни за что не позволили принимать в своей комнате молодого человека!

— Этот молодой человек во всех смыслах исключение, — возразил граф, — ведь он пишет стихи. И, что удивительно, по-русски…

Барон Гольц поджидал князя, опершись плечом о колонну, раздраженно скрестив руки на груди. Вместо приветствия он недовольно скривил рот:

— Ну и каким же образом вы намерены со мной расплатиться?

— Разве я вам еще что-то должен? — изобразил на своем лице крайнее удивление Илья Романович. — Дом, который я проиграл вам, увы, сгорел. Компенсацию за него я не получил и вряд ли получу…