— Меня не интересует ваш сгоревший дом! — злобно оборвал его Гольц. — Вы проиграли мне двадцать пять тысяч. Именно в такую сумму был оценен ваш дом на Пречистенке, когда он выступал гарантом ставки. Я играю только на деньги, так что извольте вернуть долг наличными!

Это прозвучало как гром среди ясного неба. У Ильи Романовича потемнело в глазах. На такой исход дела он никак не рассчитывал. Он полагал, что у этого человека есть по крайней мере какое-то понятие о чести… И ведь война все списывает…

— Война списывает многое, — словно подслушал его мысли Гольц, — но только не карточные долги.

— У меня нет таких денег, — твердо заявил князь.

— В таком случае предлагаю вам отыграться.

— Я больше не беру в руки карт.

— Тогда я вынужден буду завтра прислать вам своих секундантов.

Жестокая холодность, с которой барон произнес эти слова, говорила о полной серьезности его намерений.

Еще недавно Илья Романович с охотой принял бы вызов, в армии он слыл несносным повесой и дуэлянтом. Поединки всегда заканчивались для него счастливо, однако в теперешнем своем положении, когда он, можно сказать, только начал по-настоящему жить и ощущать всю прелесть богатства, возможность погибнуть на дуэли показалась ему чем-то немыслимым и чудовищно несправедливым.

— Хорошо, я попробую отыграться, — выдавил он, понизив голос до трагического хрипа.

— Тогда сегодня ночью я жду вас в доме моего приятеля, майора Чихачева, на Волхонке. Вы там, кажется, бывали, и не раз?

Да, Илья Романович прекрасно знал этот притон, кишащий шулерами. Задним числом он подозревал и Гольца в нечестной игре, но доказать ничего не мог.

— Я буду ровно в полночь, — пообещал он.

— Смотрите же, — пригрозил барон. — Надеюсь, вы хозяин своему слову.

После чего, не поклонившись, удалился.

Белозерский был взбешен наглостью барона и уже жалел, что не принял вызова. С каким бы наслаждением он всадил пулю в его противный узкий лоб, изрытый оспой! И заодно решил бы все вопросы. Но в этот миг он подумал о Борисушке. Лелеемый, обожаемый им сын, средоточие всех его чувств и надежд, может остаться круглым сиротой…

— Лизетт, отгадай, кто пожаловал к тебе в гости? — еще с порога крикнула Софи, закрывая от сестры Борисушку. — Скажу только, что это очень изящный кавалер, на него сегодня заглядывались все дамы!

Лиза, игравшая до этого в куклы, вдруг приосанилась и жеманно произнесла, подражая взрослым:

— Уж и не знаю, на кого подумать! Надеюсь, не Абрам Петрович Мазаев?