Уже садясь к отцу в дормез, он вдруг что-то вспомнил и тут же выскочил наружу.
— Простите, папенька, я должен попрощаться… — Он запнулся на полуслове.
— С кем? — удивился отец. Ведь Евлампия стояла рядом, и только что крепко расцеловала малыша.
— С… попугаем! — нашелся Борис.
— Что ж, иди, прощайся! — великодушно разрешил князь, вспомнив, как сын убивался по собаке.
Борисушка на цыпочках вошел в спальню брата. Из чулана доносился протяжный, с присвистом храп старого слуги. Глеб спал в обнимку с учебником латыни, во сне бормоча что-то невнятное. Борис положил на тумбочку конверт с обещанным дубликатом ключа от библиотеки и прошептал:
— Прощай, братец! Не поминай лихом…
И неслышно выскользнул за дверь.
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая
Елена едва помнила дорогу, по которой ее увозили с постоялого двора в Савельевку. Она впервые в жизни пила пунш и сжигала за собой мосты в надежде на будущее счастье и скорую победу над дядюшкой. «Какая же я была наивная! — краснела она, припоминая встречу с Савельевым в трактире. — В самом деле, я дала ему повод думать обо мне дурно! Так забыться, поддаться на пустую грубую ложь! Право, такую идиотку не стоило жалеть!» Юной графине думалось, что после такого жестокого урока ее уже никому не удастся обмануть. Ее обида и недоверие к людям были так велики, что, вместо того чтобы свернуть в ближайшую деревню и расспросить крестьян о дороге, она решила довериться славному боевому коню, который, по ее глубокому убеждению, знал здесь каждую тропку, каждое деревце. Ведь она читала в старинных романах, какие порой чудеса вытворяли боевые лошади, пронося своих полумертвых седоков через множество верст к заветной цели.
Стало смеркаться. Она все еще не видела ни знакомого трактира, ни другого человеческого жилья. Конь давно нес ее через лес, и Елена наконец поняла, что окончательно заблудилась. Вдали послышался вороний хриплый грай и где-то, как ей показалось, совсем близко заржала лошадь. Лесная тропа, по которой шагом шел уставший Цезарь, вначале была широкой, и на снегу отчетливо виднелись свежие следы от саней, но в глубине леса следы мистическим образом исчезли, тропа неожиданно сузилась, словно ели и сосны, подобно сказочным чудовищам, начали двигаться и с обеих сторон обступать одинокую всадницу. «Что за дикий лес! — подумала Елена. — Куда подевались сани? Не приснился же мне след от полозьев!» Тропа круто заворачивала налево. Юная графиня резко обернулась и пришпорила коня — ей вдруг показалось, что у нее за спиной хрустнула ветка. Но сзади никого не было, и даже деревья стояли, не шелохнувшись, словно храня какую-то недобрую тайну. «Какое неприветливое место, — сказала она себе. — Может, еще не поздно повернуть обратно?» Она спрыгнула с коня, взяла его за поводья и сделала несколько осторожных шагов вперед, куда заворачивала тропа. Картина, представившаяся ей за поворотом, была до ужаса проста и вместе с тем невероятна.