Юдифь кивнула. - ‘Но это поможет тебе почувствовать себя лучше, сильнее. Просто подожди и увидишь.’

Им не пришлось долго ждать. Еще через несколько листьев болтовня Энн напомнила Юдифь о попугаях, которые гнездились на высоких деревьях в центре горной деревни, где она родилась. Девушка рассказывала о своем храбром муже, о том, как сильно она его любила, о том, как они познакомились и как вместе строили планы, которые теперь никогда не сбудутся.

Затем, как маленький ребенок, желающий, чтобы ее любимые сказки на ночь повторялись снова и снова, Энн настояла на том, чтобы услышать все о Хэле, хотя Юдифь уже рассказывала ей об этом десятки раз, и от одной мысли о нем у нее болела душа. Она рассказала о том, как они с Хэлом познакомились, когда она была генералом, возглавлявшим христианскую армию Эфиопии против армии мусульман. Выражение лица Энн было, как всегда, смесью благоговения и недоверия к рассказу Юдифь, и Юдифь могла понять эту реакцию, потому что, глядя на себя сейчас, даже ей было трудно поверить, что она когда-то была хранительницей Святого Грааля и спасительницей императорского трона.

‘Не могу поверить, что знаю такую леди, как ты, - сказала Энн. - ‘И вот мы здесь, посреди дикой природы, и мы как сестры, правда, в каком-то странном смысле, хотя мы даже не одного цвета кожи. Поэтому мы будем держаться вместе и помогать друг другу, и именно так мы пройдем через все это, пока снова не окажемся в безопасности. Несмотря ни на что.’

‘Несмотря ни на что, - согласилась Юдифь.

Какое-то время Юдифь позволяла Энн говорить, хотя больше не позволяла ей листья кхата, потому что, как бы сильно они ни подняли настроение девушки, Энн нуждалась в отдыхе в ближайшие дни. Юдифь тоже хотелось спать, но она знала, что сильнее Энн и телом, и духом. В конце концов, ее вели вперед два духа. Юдифь знала, что этот ребенок, даже еще не родившийся, уже был в своем роде воином, и она была уверена, что теперь он дает ей свою собственную новую силу - силу, превосходящую хрупкость ее собственного тела.

Более того, человек в маске был не единственным хищником, которого можно было опасаться в саванне. Если Юдифь и спала в ту ночь, то только с одним открытым глазом.

На следующий день они снова отправились в путь на рассвете. Сначала осторожно, хотя и наслаждаясь теплом восходящего солнца на теле, которое все еще хранило в себе ночной холод. Они пили скупо, едва смачивая горло, прежде чем засунуть пробки обратно во фляги. Юдифь восхищалась сдержанностью Энн. В отличие от нее, эта молодая англичанка не привыкла к трудностям, но сегодня утром она казалась бодрой. Это было так, как если бы она опрокинула какое-то препятствие в своем сознании, которое раньше мешало ей. Это был не совсем Христос Спаситель, воскресший из мертвых и откативший в сторону камень, преграждавший вход в его гробницу, но это было по-своему чудо, ибо Энн обновилась. Видя ее такой, Юдифь надеялась, что они все-таки доберутся до берега. Оттуда они смогут попасть на борт какого-нибудь судна, идущего неизвестно куда, лишь бы подальше от человека в маске.