- Дай мне свой меч, и я помогу ей! - сказала Юдифь.

Это злобное лицо повернулось к ней. – «Закрой рот и смотри,» - прорычал он, когда один из матросов выхватил у нее мушкет.

Гиена подпрыгнула и вцепилась челюстями в предплечье Энн. Она споткнулась под ее тяжестью, ее лицо ярко светилось в звездном сумраке, а глаза, казалось, в последний раз остановились на Юдифи, прежде чем она была втянута в рычащий водоворот и исчезла из виду.

- Ну, пожалуйста!- сказала Юдифь, но даже произнося эти слова, она знала, что Энн уже ничем не поможешь. Гиены пожирали ее живьем. Она слышала, как щелкают их челюсти, как они глотают куски плоти.

И все же она смотрела, не отрывая глаз от ужаса происходящего, пока наконец человек в маске не подал знак своим людям, что они должны идти.

- К счастью для вас, один из негров почувствовал в воздухе запах вашего огня, - сказал седобородый офицер. - Иначе эти дьяволы уже пировали бы на тебе и твоем ребенке.’

Юдифь ничего не ответила. У нее не было слов. Она положила обе руки на живот, прижав пальцы к своей собственной плоти, чтобы они могли почувствовать маленькую ногу или руку, отчаянно желая дотронуться до ребенка и заверить его, что теперь они в безопасности.

Но в глубине души она знала, что ее заверения были ложными. Ибо инстинкт подсказывал ей, что, сколько бы она ни страдала до сих пор, это, конечно, ничто по сравнению с грядущими страданиями.

***

Хэл потерял счет дням и не мог сказать, как далеко они ушли от берега. Однако по ночам он наблюдал за лунным циклом в первой четверти, в полнолуние, в третью четверть, так что он предположил, что они путешествовали около трех недель, тащась в молчаливой монотонности. Они шли все глубже, к гигантским гранитным скалам и горам, величественно поднимающимся из зарослей кустарника на западе, в Эдем золотистых лугов саванны, лесов миомбо и пойменных равнин.