Иногда по ночам, когда хлестал дождь, они устраивали примитивные укрытия, натягивая брезент на ветки деревьев, и сидели, щуря глаза и кашляя от пойманного в ловушку дыма, хотя никогда не оставались без огня, потому что все знали, что дикие звери чуют огонь на много миль вокруг и боятся его.

‘За исключением льва’ - как-то сказал Аболи Хэлу. - Лев обойдет вокруг костра, чтобы получше разглядеть, что происходит.’

Однако если дни были слишком жаркими, а лунного и звездного света было достаточно, чтобы видеть ночью, они отправлялись в путь, а звездный свод неба кружился над ними головокружительным своим великолепием, своей необузданной громадностью, как обещание свободы в другом, лучшем мире. Однажды на рассвете они щли по горному хребту, возвышающемуся над озером. Вода, хотя и была низкой после засушливого сезона, была далеко не пустынной, и самыми многочисленными и очевидными обитателями были стада гиппопотамов, которые барахтались на мелководье. Крокодилы тоже лежали, греясь в лучах восходящего солнца. Они казались почти без сознания, неподвижные, как бревна, пока какой-то тайный знак не заставил стаю белых птиц взмыть на юг, и тогда крокодилы соскользнули с грязных берегов в воду.

Они отдыхали от жары в середине дня, спали в тени высоких пальм борассы, и уже почти на закате спустились на равнину. Капело, казалось, был на взводе, постоянно вытирая лоб, несмотря на то, что был единственным человеком, который не ходил на своих собственных ногах. В отдалении впереди них семьи бородавочников поспешили укрыться. В сгущающихся сумерках мелькали ночные жуки и летучие мыши. Колонна следовала по руслу высохшей реки, которая вела их между двумя невысокими холмами в долину, крутые склоны которой щетинились колючими крыжовниками и другими зарослями кустарника.

Наконец Капело решил разбить лагерь на ночь, и рабов, включая Хэла, освободили от цепей на запястьях и заставили возводить толстые изгороди из колючего кустарника, чтобы защитить их от хищников, а также разводить костры, которые обеспечивали дополнительную защиту и согревали их. Настроение толстяка все еще оставалось очень тревожным, и один из охранников спросил его - "Что вас беспокоит, сеньор?’

‘За нами следят, - сказал Капело.

‘Вы уверены, сэр? - ответил охранник. - ‘Я никого не видел.’

‘Вам не нужно видеть человека, чтобы знать, что он здесь. За нами следят.’

Аболи был всего в десяти шагах от колючих кустов, окружавших лагерь работорговцев. Прошел уже целый день с тех пор, как он и его люди напали на безошибочный след каравана, и они настигли его через несколько часов после этого. Сейчас было очень заманчиво напасть, потому что одолеть Капело и стражников было бы несложно. Но что же тогда?